Чарли внутренне презирал себя за малодушно упущенную инициативу. Он прозевал первый шанс проявить себя настоящим лидером. Но урок был им усвоен.
— И все-таки это мелочи в сравнении с моим памятником, — продолжал дон Коррадо. — Я опишу, как ты должен поступить в отношении Филарджи, шаг за шагом. В результате он будет арестован, осужден, опозорен, заключен в тюрьму, а наша семья вернет себе банк за десять центов к доллару. — Дон Коррадо протянул Чарли коробку с мексиканскими сигарами. — Страховая компания уже выплатила деньги, которые поступили в Цюрих. Вся сумма целиком — два с половиной миллиона — будет перечислена на твой счет хоть завтра, если хочешь.
Чарли утробно застонал от переполнявших его эмоций.
— Завтра утром, в десять часов, ты отпустишь Филарджи на углу Мэдисон-авеню и Шестьдесят первой улицы, за два квартала от его гостиницы. В холле его встретят сотрудник ФБР — Анджело уже обо всем договорился. Они заберут его, допросят и предъявят обвинения в присвоении и растрате фондов вверенного ему банка. Наши копы, под давлением страховой компании, найдут доказательство тому, что Филарджи инсценировал собственное похищение и разработал схему удаленных выплат с целью присвоения страховой суммы. Убийство телохранителя и жены полицейского тоже повесят на него. Следствие обнаружит причастность Филарджи к выплатам в Лагосе, Арубе, Панаме, Гонконге и Сан-Паулу и переводу всей суммы на его счет в Лихтенштейне. Министерство юстиции США потребует заморозить зарубежные счета Филарджи, но к тому времени, кроме фамилии держателя, на них ничего не останется. Гомски уже подготовил доказательства махинаций Филарджи в нашем банке. Филарджи получит двадцать пять лет, итальянцы будут рады сбыть свою долю нашим агентам за одну десятую цены, а Филарджи поймет, что он совершил главную ошибку в своей жизни, отказавшись делать со мной бизнес.
Дон Коррадо поднялся, что означало конец аудиенции. Напоследок, проводив Чарли до дверей, он сказал:
— Сегодня вечером запугай его хорошенько, Чарли, посей в его душе страх. Он неаполитанец, пусть заговорит его наследственная память. Напомни ему, что у нас длинные руки и что если он сболтнет лишнего, то где бы он ни был — в тюрьме, под охраной ФБР, за самыми высокими стенами — мы все равно его убьем. Объясни ему, Чарли. Он не мистер Роберт Финли, крупный американский банкир, он неаполитанец Розарио Филарджи, и он поймет.
Чарли ехал домой вне себя от возбуждения и радости. Всего неделю назад он думал, что они с Айрин обрекли себя на жизнь в бегах — без дома, без друзей, без лица. А теперь он босс семьи Прицци. Для начала дон Коррадо пообещал ему два с половиной миллиона. Правда, они не обсудили требований Айрин, и, наверное, для дона Коррадо эта тема закрыта, но, черт подери, он поделится с ней деньгами. Она будет в восторге, когда узнает, как выгодно обернулось дело.
Прежде всего необходима реорганизация. Их трое капо болтаются как неприкаянные. Он попросит Эда Прицци построить для них новое современное здание, с офисами, оборудованием, где было бы приятно находиться, потому что сейчас они киснут в старой прачечной, точно тараканы. Если на то пошло, им необходима сеть современных гостиничных прачечных, которые выдавят из бизнеса все прочие конторы. Ему не нравилось положение в системе их кредитных операций, построенной Эдом пятнадцать лет назад. Он мог бы подсказать Эду еще полдюжины возможностей, что дало бы повышение прибыли на одну треть. Букмекеров тоже необходимо подстегнуть. Винсент всегда смотрел на дело в общем, упуская из виду мелкие неплатежи, потери от которых достигали восьми, если не десяти процентов. Он усилит штат сборщиков солдатами, и пусть кто-то из дельцов или спортсменов попробует смошенничать. Его люди выбьют из мошенника все дерьмо, чтобы остальным было неповадно.
В ближайшем времени Чарли планировал обсудить с доном Коррадо план мести семье Бокка, потому что убийство Винсента не должно сойти им с рук. Пусть Большой совет возмущается, говоря, что все честно, плевать на Большой совет. Он знает, как приструнить старика Кварико. Их бизнес — это проституция. Они контролируют всех шлюх в Нью-Йорке, Вегасе и других крупных городах, а также на Карибах и Багамах. Но в отличие от Прицци у Бокка нет политических связей. Надо поговорить об этом с Эдом. Пусть его друзья продавят жесткий закон против проституции, чтобы Бокка не знали покоя от полицейских рейдов, чтобы все их притоны закрыли к чертовой матери, а шлюх разогнали. И вот тогда-то они приползут к нему на коленях и попросят сделать что-нибудь. А он и ответит, что это возможно только в обмен на Кварико Бокку. Словом, отомстить за Винсента — дело чести, которым следует заняться прежде реорганизации и прочих надобностей.