— Вы этого достойны, Чарли, — сказала Айрин. — Я горжусь вами.
— Надо помогать людям, — расплылся в улыбке чрезвычайно довольный Чарли.
Тем временем дорога запетляла меж холмов, и вскоре они прибыли на место, которое — и Чарли сразу это понял — во второй раз ему ни за что не отыскать.
Наверное, ресторан принадлежал латинос. Официант точно был из этих, и Айрин заказала ему что-то пуэрто-риканское. Название он не разобрал.
— Что вы заказали? — спросил он.
— Посмотрели бы вы сейчас на себя, Чарли. Ксенофобия у вас на лице написана.
— Да? Ладно. Так что же он принесет? — Чарли старался не выдать своего волнения и даже возмущения.
— Ананасовый сок с ромом.
— Повторите, пожалуйста, название.
— «Хуго де пинья кон Бакарди».
— Это пуэрто-риканский напиток?
— Может быть. Я пила его только на Кубе.
Выпив по бокалу, они повторили. «Вкусно, — подумал Чарли, — и, наверное, полезно». В виде закуски подали блюдо под названием «комбо начос» — ему очень понравилось. За разговорами они много смеялись, что было для него в новинку. Никто никогда не считал его юмористом. Скорее наоборот. Через некоторое время Чарли осмелился спросить:
— Вы замужем?
— Не вполне.
— Как это?
— Я вышла замуж четыре года назад, а потом мой муж уехал, и с тех пор я ничего о нем не знаю, — пожала плечами Айрин. — И знать не хочу.
— То есть он вас бросил?
— Представляете?
— Почему же?
— Наверное, я ему наскучила.
— Не может быть! — так громко воскликнул Чарли, что на террасе, где они сидели, как будто закачалась мебель и другие посетители перестали есть и посмотрели на них.
Айрин прыснула со смеху, а потом сказала:
— На самом деле мне повезло, что все так случилось.
— Я могу его разыскать.
— Не надо.
— А вдруг вы снова соберетесь замуж?
— Возможно. Но до той поры я не хочу о нем ничего знать.
— Это никуда не годится, — сказал Чарли. — Пусть такое случается, но это очень плохо. Вот мои родители были счастливы в браке. Пока мать была жива, я всегда радовался, глядя на них. Меня бесит, когда я слышу о случаях вроде вашего. Я убить готов вашего мужа, но, с другой стороны, я рад, что он вас оставил.
— Я с вами согласна, хотя у моих родителей не вышло счастливой семьи. Даже в детстве я понимала, что все могло быть иначе. Ну да ладно, дело прошлое. У вас красивый пиджак, Чарли.
— Правда? Портной моего кузена Паули постарался. Паули кинопродюсер и знает толк в таких вещах. Я редко его надеваю, потому что для Нью-Йорка это слишком вычурно. Мы одеваемся скромно. Когда я был мальчишкой, отец все время повторял, что не одежда, не машины, не драгоценности красят человека. Во всяком случае, мужчину.
— Верно, Чарли.
— Скажите, как вы оказались на свадьбе Терезы Прицци? Вы ведь не итальянка?
— Священник, который их венчал, тоже не итальянец.
— Вот как? Ах да, он поляк.
— У меня отец поляк.
— Разве Уокер — польская фамилия? — удивился Чарли.
— Нет, конечно. Моя настоящая фамилия — Валькевич, Майда Валькевич.
— Вы, наверное, учились в колледже вместе с Мэйроуз?