Локси встал из-за стола, на ходу облизнул липкие после сладкого пирога пальцы и тоже выглянул, да только в широко распахнутую дверь.
Пренебрежительно фыркнув, он вернулся на место и налил себе из широкогорлого кувшина.
– Знатное у вас тут молоко. Как вы его так делаете?
Из кухни выглянула худенькая женщина с испуганными глазами. Заслышав последние слова, она неуверенно улыбнулась и собралась было, вытирая руки о передник, ответить, но в это время входная дверь с грохотом распахнулась, и в таверну с хохотом повалили солдаты. Они схватили за руки обомлевшего трактирщика и для поднятия настроения отвесили ему пару тычков.
– Ну что, Козми, налог нашему благородному лорду собрал?
Тот от отчаяния не мог даже говорить. Лишь качал головой, разбрызгивая слезы. Ничуть не обрадовавшиеся, но и не огорчившиеся солдаты стали громко совещаться - в петлю или на кол? - меж делом угощая жертву пинками и зуботычинами. Внезапно наступила тишина, и причиной ее оказался выросший на пороге здоровяк с такой похмельной рябой рожей, что рука Локси сама потянулась к шпаге.
– Лорд, тут этот снова артачится, платить не хочет!
Здоровяк, оказавшийся самим лордом, нездорово ухмыльнулся.
– Ну что ж, Козми - я тебя предупреждал. Для начала поджарьте ему пятки, бездельники! А недоимку с этих вытрясем, вон какой браслетик на руке у босяка… - и кивнул в сторону замершей за столом троицы.
Не успели гогочущие в предвкушении развлечений солдаты выволочь несчастного из залы, как лорд передумал.
– Погодите - есть кое-что получше. А как ты отнесешься вот к этому, ежели прямо на твоих глазах?.. - с этими словами он ухватил за руку жену бедного трактирщика. Не обращая внимания на ее мольбы, опрокинул прямо на стол, отвесил крепкую оплеуху, чтобы не дергалась, и задрал подол…
Вполне понятно, чем бы продолжилась и закончилась эта жестокая забава, если бы в трактирной зале не прозвучало громко одно-единственное слово.
– Подонок.
Здоровяк, уже распуская одной рукой пояс на штанах, а другой придерживая несчастную женщину, замер.
– Так. Тут кто-то что-то вякнул?
– Подонок, и мерзавец к тому же, - ровным голосом продолжил Локси. Он погладил на руке тонкий витой с фигурками зверей браслет - давний подарок матери и, обратив глаза на Стеллу, спросил.
– Как только таких негодяев земля носит?
Хоббитянка невозмутимо цапнула с тарелки еще один пирожок и стрельнула глазенками в сторону опешившего здешнего повелителя.
– Да он уже покойник. Только еще не знает об этом.
– Точно, - заметил волшебник, чувствуя, как по жилам в предвкушении доброй потасовки бежит хмельная дрожь злой радости. Нарочито спокойно он обнажил оружие и вышел из-за стола.
– Подонок, мерзавец и негодяй. Другие мнения есть? - огласил Локси, глядя в глаза побагровевшему лорду Мэю.
Тот медленно переварил услышанное, и рявкнул замершим солдатам.
– А ну взять его!
Локси немедля шпагой изобразил в воздухе столь стремительный терц, что у всякого, мало-мальски знакомого с военным делом, отпала бы охота лезть и нанизываться на острие этой стремительно порхающей острой железки.
– Что, струсил? - волшебник окинул пренебрежительным взглядом отскочивших солдат и вновь обратился к лорду. Его шпага стремительным зигзагом свистнула в воздухе и плашмя врезала по отечной физиономии. На щеке сразу лопнула ссадина, выпустив бусинки крови.
Лорд Мэй прыгнул стремительно, как кот. Не привыкший сносить оскорблений, а тем более в присутствии своих людей, он ринулся в бой. Бешено вращая коротким широким мечом, он напал сбоку, намереваясь изрубить обидчика в куски.
Но у Локси было свое мнение по этому поводу. Затягивать сцену он не рискнул - солдаты могли наброситься в любой миг, а посему стремительным уколом он проскользнул между взмахами тяжелого клинка. Ну и попал, разумеется - точно в сердце. Напрасно, что ли, почти ежедневно тренировался, осваивая свою постепенно проявляющуюся эльфийскую ловкость…
Здоровяк рухнул как подрубленный, аж загудели добротные сосновые напольные плахи. В осторожно выбравшейся из углов тишине только было слышно, как тяжело дышат солдаты, да тихо визжит от ужаса, зажав себе передником рот, жена трактирщика.
– Сэр Локси, лорд Мэй… - протянула Стелла, пробуя на вкус слова. - А что, мастер - неплохо звучит!
– Да, пожалуй, - нехотя отозвался волшебник. Он ногой попробовал упавшего - да нет, тут все кончено, правки не требуется. И только сейчас до него дошел смысл слов хоббитянки. Он поднял на нее взгляд.
– Хм, а почему бы и нет?
Локси посмотрел на мрачно перешептывающихся солдат и распорядился.
– Отпустить трактирщика.
Те, привыкшие беспрекословно повиноваться лорду, сразу разжали руки. Из их толпы выбрался один пожилой, со шрамом на щеке, встал перед волшебником, внимательно осмотрел того и отдал честь.
– Третий десятник Щигл. Осмелюсь спросить, у вашей милости есть право на лордство?
– Несомненно. Мой отец - барон, - коротко ответил Локси и, немного подумав, снял со всех троих волшебную личину.
Отшатнувшиеся в ужасе солдаты с недоверием смотрели на статного красавца в белоснежной стараниями Стеллы распашной рубашке и черных облегающих брюках, заправленных в мягкие сапоги. На двух заморышей, оказавшихся хоббитами. Оно и понятно - откуда в такой глуши толком знать про магию? Так, понаслышке…
– Козми, сколько ты должен лорду Мэю, то бишь - теперь мне?
Трактирщик помялся, хмуро взирая на нового лорда и прикидывая, не было ли при старом спокойнее.
– Десять цехинов с четвертью…
Поморщившись, Локси подумал - из-за такой малости весь сыр-бор!
– А крестьяне? - и кивнул в сторону двери.
Немного пришедший в себя десятник ответил.
– Да еще десятка три.
– Прощаю, - подумав, коротко бросил новоявленный лорд, а за нынешний ужин выложил на стол два серебряных кружочка.
Щигл зыркнул на деньги, помялся, но все же спросил.
– Как же так, ваше сиятельство? Покойный и нам жалованье задолжал.
Волшебник обвел его задумчивым взглядом, отчего тот поежился, но храбро остался стоять, затем хмыкнул.
– Вот с покойника и спрашивайте. А у меня жалованье еще заслужить надо. Есть идеи, как?
Из солдат выбрался еще один, отсалютовал.
– Второй десятник Реназ. Осмелюсь доложить, в замке вашем еще десяток находится. И те навряд ли согласятся по поводу происшедшего…
Локси поглядел на подтянутого, жилистого Реназа. Ну что ж, это мысль…
– А кто первый десятник?
– Да Визил, он-то как раз в замке. Не в обиду будь сказано вашей милости - такая же скотина, как и прежний лорд. Потому-то тот ему свою схованку и доверяет… доверял стеречь.
– Ну, коли так - показывайте дорогу.
Темнело. На обочине дороги, ведшей ранее к замку, а ныне к потрескивающей груде опаленных яростным пламенем камней, стояла группа людей, и не только. Локси снова глянул на остатки убежища прежнего лорда. Угрызений совести он не испытывал ровным счетом ни малейших - те, кто заперлись в замке и отказались признать нового хозяина, сами выбрали свою судьбу. Да и замок был так себе - одно название. А уж какие там неудобства для жизни, какие, небось, зимой сквозняки… бр-р!
– Ладно, на ночь устроимся в деревне. Реназ, Щигл, распорядитесь там, чтобы без грубостей. А ко мне пришлите старосту, или кто там… Да пару сообразительных крестьян. Мы в трактир.
Солдаты взирали на боевого мага с эдакой смесью ужаса и почтения, и повиновались безропотно. Проследив, как те нестройной толпой потянулись к деревне, Локси подумал, что не худо бы заняться их воспитанием. Если бы отец увидел такое в своем гарнизоне, то без разжалований и разбитых морд наверняка бы не обошлось.
Он повернулся к Боргу, скептически глядящему в ту же сторону.
– Ну да - вояки из них еще те. Только на безоружных крестьян страх наводить и обучены. Ну хорошо, борода, теперь ты рассказывай. Только без утайки, а иначе то, что от тебя останется, здесь же и похоронят.
И неспешно направился - тоже в сторону деревни. А следом и Иллен, все еще сжимающий в руках арбалет.