Выбрать главу

Так и не вспомнив ввиду спешки старину Зигмунда, молодой волшебник критически осмотрел результат мысленным взором и на пробу пролетел немного вперед. Где-то Зеркало явно протекало, ибо спину неприятно защекотал холодный ручеек озноба, но в общем было вполне терпимо. Пристально обследовав коридор на предмет источника столь зловредной магии, Локси мысленно присвистнул и поздравил себя с находкой.

Ибо отпугивающего заклинания как такового не было — стены и потолок были сплошь облицованы меленькой каменной плиткой наподобие мозаики. И вот именно эти-то крохотные осколки и образовывали столь давящую на психику ауру. Хм, интересно, где и как добывают такое диво? А в особенности, какие же муки претерпевали мастерицы, оснащая подземное сооружение эдакой защитой?

— Занятно, — пробормотал Локси, кончиком шпаги выковыривая из потолка несколько плиток на сувениры. — Вот обрадуется старикашка Архимаг — его любимая теория о природной пси-невосприимчивости неодушевленных предметов оказалась мыльным пузырем…

Поэкспериментировав немного, волшебник обнаружил, что добытые образцы можно сложить на манер бутерброда навстречу друг другу. И при этом их неприятное воздействие почти взаимоуничтожалось. Замотав на всякий случай получившийся пакет носовым платком, дабы каменным плиткам не вздумалось перевернуться и устроить ему нехороший сюрприз, Локси засунул их в очередной из своих карманов и беззаботно направился далее. Мимоходом он задумался — а как же тут проходят те, для кого этот коридор предназначен?

Спустившись пониже, он самым пристальным образом исследовал каменный пол. Рискнул даже зажечь магический светильник, заливший каждую трещинку и пылинку ярким, беспощадным светом.

М-да… а ведь совсем не так давно туда и обратно проходила целая толпа! Что ж — значит, и ему тоже надобно полюбопытствовать, чем же были озабочены эти дамочки.

Коридор закончился обыкновенной дубовой дверью, и на удивление самого Локси, замка на ней не обнаружилось. Зато обнаружилось такое изобилие охранных знаков и заклинаний, что в другое время он попросту посмеялся бы. Но улыбка волшебника разом увяла, едва он сообразил, что почти все заклинания мало того, что охраняют дверь не от вторжения снаружи, а от воздействия изнутри, но и в массе своей предназначены для отпугивания всяческого рода нечисти. Сиречь упырей, гхоллов, привидений и прочих созданий, столь ненавистных для живых и живущих.

Это молодому волшебнику не понравилось. Совсем не понравилось. А посему он вновь озаботился оружием в руке и приведением в готовность кое-чего особо мощного из своего небедного магического арсенала. И лишь потом осторожно, по волоску приотворив дверь, запустил в щелочку исследующее заклинание.

Ах-х! — с неслышным шипением его магический посланец тут же вылетел обратно. Словно мышь, завидевшая готового к прыжку кота.

Все каноны ремесла разведчика требовали, чтобы человек не пер на рожон, а поискал обходной путь или на крайний случай другой способ. Но Локси уже все решил для себя — ибо он ощутил за приоткрытой дверью слабый запах, еле воспринимаемый самым уголком жадно распахнутой для восприятия ауры.

Вернее, даже не запах и не ощущение. Легчайшее дуновение смерти. И что-то в этом было знакомое…

Призадумавшись, волшебник невесело усмехнулся. Точно — именно так воспринимаются после своего ухода на ту сторону жизни эльфы. Причем Локси мог бы поклясться, что вот этот морозный оттенок принадлежал еще не так давно Ахеллону. А вот этот чуть поющий ветерок — Невенор.

И он решительно распахнул дверь.

Они пришли с полуденного восхода — суровые, покрытые изморозью солдаты. Их длинные, белые, словно навсегда седые волосы развевались на морозном ветру, бледные уста под увенчанными рогами шлемами были плотно сжаты. А глаза… серыми глазами на жителей горной деревни смотрела сама смерть. Ибо пришельцы молча и равнодушно убивали всех подряд. Словно сам Неулыбчивый Жнец деловито и мерно косил густую траву — так один за одним погибали воины и пастухи, женщины и дети. Ничто не могло остановить пришлецов. И не остановило.

Обычно, если один лорд нападает на владения другого, в этом есть хоть какой-то смысл. Угнать скот и людей, отобрать нехитрое имущество, покуражиться над девицами. Если уж очень лютует предводитель, то выгнанные в поле крестьяне с болью смотрят, как пылают их дома и постройки. Но никогда, вы слышите — никогда не носящих оружие не убивают просто так. Да, случается изредка, что в пылу битвы пришибают насмерть особо рьяно защищающего свое добро пейзана. Но лорд в таком случае строго спрашивает с нерадивого солдата — ибо крестьяне это имущество, и очень ценное имущество. А имущество господина неприкасаемо.