И когда демон на груде поверженных тел насытился, он завыл, задрав к застывшим в немом ужасе небесам оскаленную, окровавленную морду. Громко, тоскливо и безнадежно раскатился этот вой, погасив окончательно свет разума над этой уставшей, истерзанной землей…
Глава 43. Morgenstern
Локси отшатнулся. Видение лоскутами, словно нехотя, улетало прочь, но все тело молодого волшебника напоследок еще передернулось от отвращения.
— Занятными игрушками пробавляется царица ваша… — заметил он двум шеренгам застывших истуканами морозных воительниц, что стояли по обеим сторонам длинной подземной комнаты.
Те даже не пошевелились — либо не слышали его, либо попросту не получили никакого приказа. Но внимание Локси уже было приковано к стоящей крайней в ряду стройной воительнице, чем-то неуловимым притягивающей взор. Нахмурившись, он подлетел поближе и пристально осмотрел ее бесстрастное лицо.
И хриплый вопль ужаса растекся по подземной камере — ибо знакомые черты лица, чуть заостренные ушки и еще не угасший золотисто-зеленый оттенок в серых глазах едва не разорвали его сердце…
Серый туман неслышными пластами обрывался и падал в бездонную пропасть, оставляя на острых валунах обрыва капли влаги. Словно сам камень источал слезы по всем горестям и несправедливостям, творящимся в подлунном мире. А навстречу, из невидимой глазу и непостижимой разумом раскаленной бездны поднимались жадные огненные щупальца. Призрачные, невидимые, но от этого только более опасные. Они шарили по краю земли в тщетной попытке нащупать нечто нужное им. Бестолково суетились на голом, оставленном жизнью камне — и все же не прекращали своих поисков. И длилось это длинную череду веков.
Но вот наконец неутомимые натолкнулись на нечто. Метнулись жадно и цепко, привычно сворачивая петли вокруг добычи — и тут же отпрянули разочарованно, ибо найденное оказалось им явно не по вкусу.
Человек, сидящий на краю обрыва, пошевелился и поднял голову. Был он еще молод, пригож собой — и все же суровой складкой были стиснуты его губы. Зато с истрепанного черного плаща неслышно ревел могучий медведь — и любой знающий устрашился бы этого рева.
Ибо молодой человек вел неспешный разговор… нет-нет, не с обитателем — с повелителем раскинувшейся перед ним огненной бездны. Неспешно выстраивались в предложения аргументы и тезисы, неторопливо вилась нить неслышной беседы. И неизвестно, сколько так продолжалось и о чем шла речь, но после долгой паузы человек тяжело пошатываясь, словно пьяный или смертельно раненный, встал на ноги. И уронил в обрывающуюся в неведомые глубины пропасть слова:
— Жаль, очень жаль, бог огня!
Косо наклонный подземный ход в конце концов вывел наверх. В самый обычный подвал обычного, как мысленно отметил задумавшийся Локси, дома. Судя по всему, выход из дворца был проделан по повелению еще прежних цариц. Хотя ныне он уже и находился в пределах разросшегося с тех пор города, но охранялся неусыпно и незаметно для обывателей.
Слоняющиеся без дела якобы жительницы дома не стали препятствием для боевого мага. Изничтожать их он не стал — всего лишь отвлек внимание и проскользнул мимо, вновь воспользовавшись привычными невидимостью и заглушкой звуков.
Оказалось, наверху уже давно утро. Но заварушка в той стороне, куда отправилась парочка в сопровождении более похожего на девчонку плаксивого Тигги, и не думала стихать. Напротив, она охватила едва не всю полночную половину города, широко разлившись по сторонам и несомненно имея своей причиной что-то еще. А посему волшебнику пришлось принять обычный, видимый облик и за разъяснениями обратиться к пробегающей рысцой группе воительниц.
Вид молодого человека в потрепанной и покрытой пылью одежде не привлек бы внимание тех. Но в левой руке Локси придерживал блистающий свежей желтизной череп, что он нашел в груде мусора глубоко под землей. Эх, ведь еще совсем недавно это был живой и здоровый Ахеллон…
А в правой руке у волшебника мягко светилась волшебным сиянием шпага такой красы, что воительницы поневоле задумались — что же это за обладатель такого оружия?
— Клан Крыс взбунтовался. Их поддержали Волки и Орлы, — нехотя ответствовала их предводительница, неулыбчивая женщина с суровым выражением на испещеренной цветными рисунками физиономии.
Призадумавшись, Локси не мог бы сказать, что Крысы, Орлы и Волки так уж неправы — с той тварью, что заняла место доигравшейся в свои темные игры царицы, биться нужно насмерть. Примерно в таком духе он и высказался обступившим его воительницам.