По лестнице с галереи сбежал сам барон, весьма обрадовавшийся гостям — в зимнюю пору хоть какое-то развлечение. Даже без кольчуги и прочих отягощающих плечи доспехов, шириной плеч и крепостью сложения он мог бы посоперничать с гномами. Правда, если эльфийке на ум пришло сравнение с кряжистым, неимоверной прочности дубом, то Локси невольно сравнил барона де Рив с его же замком — такой же основательный и несокрушимый.
— Здравствуйте, сэр Бринн, мое почтение благородной эльфийской леди! — радостно вскричал он, едва успев на ходу застегнуть последние пуговки на камзоле. Мужчины обменялись крепким рукопожатием и дружескими хлопаниями по плечам, Невенор же достался довольно церемонный поклон и та, не задумываясь, ответила примерно такого же уровня книксеном.
— Прошу прощения — эти болваны у ворот не сразу догадались послать ко мне посыльного, дабы известить о вашем приезде! Надеюсь, вы отобедаете с нами? — глаза сильного и в мирной обстановке вполне добродушного здоровяка источали радушие.
— Благодарю, барон, как же можно ответить такой черной неблагодарностью хорошему человеку? — хитровато усмехнулся Локси и наконец представил свою спутницу.
Барон бегло, но цепко осмотрел лучницу и улыбнулся.
— Если я верно помню — вы одна из тех трех? — а сам в предвкушении интересного рассказа уже потирал пухлые ладони со следами мозолей, оставляемыми отнюдь не рубанком или веслами.
Локси пожал плечами, идя рядом с хозяином, а Невенор скромно пристроилась за их спинами.
— Мальва, что была… ранена, осталась в доме, а Аллена со Стеллой отправились за покупками — пополнить припасы на зиму.
— Стелла — это ваша хоббитушка-служанка? — воскликнул барон, вспоминая. Он шагнул к узкому и высокому стрельчатому окну, подозрительно напоминающему обычную бойницу, но застекленную согласно недавно завезенной из столицы моде. Посмотрел на город, кивнул.
— Ага, вижу — торговый квартал еще не горит — значит, с ними все в порядке!
Невенор изрядно подивилась про себя такому извращенному чувству юмора, но выучка все-таки взяла свое. На ее точеном личике по-прежнему виднелась только холодная вежливость — обычная маска эльфов.
А де Рив, в первую очередь поинтересовавшись животрепещущим — как дела у Стены, и получив успокаивающий ответ, громогласно сообщал последние новости и известия. Локси вполуха слушал о ценах на провиант и другие товары, о предстоящей очень, очень холодной зиме, и сплетни о соседнем графстве. Поддакивая и посмеиваясь в нужных местах, он дошел до гостиной, где к ним вышла леди де Рив, супруга барона и мать троих отпрысков.
Обменявшись приветствиями и с нескрываемым любопытством оглядев ни много ни мало, как одну из легендарных и наводящих благоговейный ужас эльфийских лучниц, баронесса мило извинилась и сообщила, что старший сын, Лесли, вернется с охоты только поздно вечером, а посему она приглашает всех отобедать чем боги послали, и без присутствия младших детей.
— Я ручаюсь за ее поведение, — Локси бесцеремонно кивнул в сторону незаметно осматривающейся эльфийки. Та насторожилась, вспомнив, что ни о чем таком у них разговора не было. Но недаром эльфов дразнят умниками, а в разведку тем более недаром берут лучших из лучших, ох, недаром — она все прекрасно поняла.
— Я осведомлена о законах гостеприимства, и вашего, господа, радушия не обману.
— Вот и прекрасно, — просияла баронесса. И сдвоенный восторженный детский вопль за боковой дверью тоже подтвердил, что все улажено — дети увидят за обедом «самую настоящую эльфу»!
Мало-помалу эльфийка сориентировалась в непринужденной обстановке за столом и выбрала правильную линию поведения, хотя предпочитала поменьше болтать и побольше слушать. Ха — это же первая заповедь разведчика, что вам объяснять!
Локси, да и все другие отдали дань уважения мастерству здешних поваров, благо они вряд ли уступали искусством Стелле. Барон был богат, и весьма, а посему, рассуждая совершенно здраво, не лишал себя маленьких жизненных удовольствий. Правда, он обладал весьма специфическим юмором, но здесь, в пограничье, это наоборот — очень даже ценилось. Например, де Рив мог отпустить пойманного браконьера, одарив его всего лишь десятком плетей — сущая безделица, согласитесь. А мог и затравить собаками, дав четверть часа фору…