Вооружившись грозной на вид Книгой Заклинаний, он принялся колдовать с непосредственностью дилетанта, не подозревающего, что такое неудача или вовсе отказ заклятья. Первый сосуд, на который ушла уйма времени, сразу же рассыпался горкой мелкой серой пыли, причем дурнопахнущей. Второй, простояв на столе несколько мигов под недоверчивым взглядом изрядно вспотевшего от усилий волшебника, сам собой раскололся на две части. Третий и четвертый развалились, едва их взяли в руки, пятый — когда в него насыпали земли.
Локси хотел уже малодушно отказаться от всей этой затеи и громадного перевода магической энергии, но представив, каким презрением наполнятся уставившиеся на него глаза и с каким злословием эльфийки будут смаковать неудачу «этого немощного хумансовского недоучки», стиснул зубы и продолжил.
Шестой сосуд выдержал. Но едва торжествующая Мальва попыталась полить посаженное семечко водой, как тот опять разлетелся. Зато седьмой…
— Фи, ну и низкопробный же вкус у вас, мастер. У меня в детстве ночной горшок и тот был посимпатичней… — хоббитянка фыркнула и демонстративно уронила сосуд на пол. Однако, ко всеобщему изумлению, невзрачная, чуть кривобокая емкость не развалилась, а просто запрыгала на паркете, оглашая комнату густым, чуть глуховатым звоном наподобие колокола.
Наконец, когда размахивающие руками лучницы, рисуя в воздухе всякие загогулины, и бегающая вприпрыжку вокруг них Стелла пришли к общему мнению, мастер Локси стал делать эти горшочки всяких форм и размеров, и даже красивого, переходящего от белого к шоколадному колера, с него уже пот валил градом. Затраченных сегодня усилий с лихвой хватило бы, чтобы развалить, да еще и сравнять с землей средних размеров крепость. При отсутствии с той стороны магического противодействия, разумеется…
Развалившись в мягком кресле, усталый волшебник наблюдал, как по всему дому носится радостная буря, временами сбиваясь в споры по поводу, где чего расположить. Иногда его вновь теребили, требуя «во-от такой с уголком сбоку и дырочкой в донышке» или «размером с ведро, но поизящнее», но это были уже мелочи. Наконец, когда Локси и сам был не рад, что родился с волшебным Даром, от него мало-помалу отстали.
Как эльфийки общались со спящими на зиму семенами и пробуждали их к жизни, он так и не понял. Но это было весьма… красиво. И впечатляюще к тому же. Волшебник сидел и завистливо наблюдал, как под изящными пальчиками крохотными вспышками пробуждались искорки жизни. И плевать, что за окном метель и такой мороз, что туда просто не хотелось даже смотреть. Неважно, что сейчас «не время» — дремлющая в зернышке или тщедушном ростке сила пробуждалась прямо на глазах…
— Эй, братец, о чем замечтался? — Локси пришел в себя от ироничного голоса и такой ехидной улыбочки Мальвы, что почему-то сразу захотелось спрятаться за растущее у подножия лестницы симпатичное деревцо с труднопроизносимым названием и еще более трудновыносимым терпко-сладким запахом.
— Да так… доорался наконец до вашей цитадели. Завтра придет сюда ваш эльфийский маг. Сдам пост, и будем прощаться. — с удивлением чувствуя в себе затаенную грусть, ответил волшебник.
Улыбка лучницы сразу потускнела.
— И наконец-то ты отделаешься от трех надоевших… вернее, от двух… вернее, от одной лучницы? — вконец запуталась Мальва.
Вместо ответа он вздохнул, старательно пряча взгляд — эти остроухие по глазам способны прочесть куда больше, чем догадываешься о себе даже сам. Потом шуточек не оберешься. Локси постоял немного, и рявкнул в сторону кухни.
— Стелла!
Хоббитянка немедля нарисовалась на пороге, вытирая ладони о полотенце.
— К вечеру Иллен пригонит телегу — собирай только то, без чего нельзя обойтись, и чего не сможем купить.
Служанка только кивала головой, а в глазенках ее плескалось удивление. И немного досады.
«Ишь, тоже домоседка! Ну ничего — сама захотела» — Локси прикинул — долго ли собираться ему. А выходило вовсе недолго. Книги да магические ингредиенты, и то — большую часть можно безболезненно оставить здесь. Да матушкин портрет — и все…
— А то знаю я тебя — насобираешь гору, да еще и сзади к телеге дом этот на колесиках прицепишь… — волшебник улыбнулся от своей шутки.
— Завтра уезжаем, малышка.
— А куда? — хором, почти одновременно спросили как всегда неслышно подошедшие Невенор с Алленой. Они переглянулись, прыснули со смеху.
— Сначала в одно место, дело есть, а там — куда глаза глядят… — неопределенно ответил Локси. Меньше всего ему хотелось бросать налаженный быт, дом и спокойный образ жизни. «Ишь, мхом оброс, корни пустил!» — разозлился он сам на себя. — «Нет, в самом деле — пора!»