— Вам нужно поесть, а после займёмся письмом для королевы Летисии. — выдохнула женщина и встала.
— Я бы не хотел сегодня ужинать со своей семьёй. — усмехнулся Эрни — Я слишком устал, чтобы держать маску. Не против, если я у тебя поужинаю?
— К-конечно, я сейчас схожу на кухню и все принесу. — женщина немного растерялась, а ее щеки слегка покраснели.
Брук быстрым шагом направилась внутрь поместья. Женщина удивительно быстро обнаружила кухню. Еда была ещё горячей поэтому Брук занялась сервировкой. Выложив все на тарелки, она принялась аккуратно разрезать утку на небольшие кусочки, чтобы Эрни не мучился с ножом. Она улыбнулась, поймав себя на мысли что ей очень приятно заботится о нём. Как жаль, что такое возможно крайне редко. Закончив с едой, она налила им по бокалу красного вина и поспешила в гостевой домик. Мужчина ждал ее в комнате, в которой уже мерцали свечи. Здесь было тихо и уютно. Эрни уже много раз за свою жизнь приходил сюда к гостям, но никогда ещё здесь не было настолько уютно. Пахло чаем, сиренью и чем-то сладковатым. У кровати запах усилился и он понял что этот запах принадлежит Брук. Он так часто за полтора года его ощущал что, кажется, узнает, из тысячи прочих. На тумбочке лежала тетрадка, которая была изрядно потрёпанна. Эрни знал что женщина рисует, но никогда толком не видел её работ. Искушение оказалось слишком велико и мужчина решился заглянуть в тетрадь. То, что он увидел, поразило его до глубины души. Все рисунки были аккуратными и, как будто, вот-вот оживут на бумаге. На одном листе, вырванном из тетрадки, мужчина увидел свой портрет. Ещё тогда, будучи узником, он покорил сердце этой женщины. Эрни не знал, вернее не хотел знать. Послышались шаги и мужчина аккуратно положил тетрадь в то же положение, в котором она была оставлена хозяйкой. Совсем скоро комната наполнилась запахом вкусного ужина и вина. Они сидели на балконе и наслаждались видом уходящего дня.
— Такая вот история. Где теперь искать этого ребёнка, я не знаю. — выдохнул Эрни, закончив свой рассказ, и сделал очередной глоток вина.
— Следы ведут в порт, значит надо начинать оттуда. — отозвалась женщина — А ещё я хочу поговорить с вашей сестрой, думаю, всё-таки кое-что ей известно.
— О нет, ты не будешь с ней разговаривать. Это исключено.
— Почему? Коли на то пошло, что она мне может сделать?
— Стелла никогда не играла по правилам. Поверь, она способна причинить тебе вред, а я этого не хочу. Потому что, мне хочется чтобы ты чувствовала себя в безопасности.
— Ну, пока вы рядом мне нечего бояться. — усмехнулась женщина, отчего Эрни покраснел — Вы мне так говорили, помните?
— Разумеется, помню, но если сестра что-то задумала, то как правило, доводит дело до конца. В конце концов, я не хочу чтобы с тобой приключилась какая-то беда.
— Ничего не случится со мной. — выдохнула женщина — После того, что мы с вами пережили чье-то недовольство это не такая большая проблема.
Брук приподняла бокал и Эрни ответил тем же. Вкус красного вина слегка заиграл на губах, но напиваться не хотелось. Хотелось насладиться этим теплым, летним вечером, ведь он был прекрасным. Эрни сегодня впервые в жизни ужинал с женщиной наедине в такой обстановке. Со Стеллой они всегда ужинали в кругу семьи, а вот так один на один никогда.
— Отец теперь входит в число людей, которые меня презирают. — горько усмехнулся мужчина.
— Все наладится, только нужно время.
— Ты плохо знаешь моего отца, Брук. Филипп Тиритон известен как величайший полководец и жёсткий человек. Это сейчас он занимается финансами королевства, потому что, таковы были его условия дать свою поддержку при перевороте. А до этого он практически полжизни провёл на поле боя. Когда я был маленьким он довольно часто наказывал меня, когда был дома. А вот к сестре отец был мягок и снисходителен. — неловкое движение руки и вилка упала на пол — Проклятие.
— Ничего страшного, я подниму. — женщина встала и подошла ближе.
Эрни и Брук синхронно наклонились над прибором, их пальцы нежно соприкоснулись, создавая ощущение мгновения, в котором словно остановилось время. Между ними образовался невидимый тоннель, в котором не было ничего, кроме них. Их руки едва касались друг друга, но это легкое прикосновение оставляло на коже и в сердце невидимые ожоги. Брук испытывала невероятный страх произнести хоть звук, боясь, что это может развеять то хрупкое счастье, которое она ощущала. Это счастье было столь ценным, что она была готова отдать за него свою жизнь, даже если бы оно продлилось всего лишь одну минуту. Они даже не заметили, как оказались в комнате, уютно укрытой от внешнего мира. Брук чувствовала дыхание Эрни так близко, что его тепло, исходящее от него, словно окутывало её, вызывая головокружение. Дрожащие пальцы Эрни осторожно коснулись коротких светлых прядей Брук, которые казались мягкими, словно сотканы из солнечных лучей. Она жадно впитывала каждую частичку его жара, его аромата, который был похож на запах осенней листвы. В этот момент они оба поняли, что всю свою жизнь были одиноки, и ждали друг друга, сквозь года и даже столетия. Глаза Эрни медленно опустились, сосредоточив внимание на губах Брук. Он хотел прикоснуться к ним, почувствовать их мягкость, но его останавливало сомнение, страх совершить ошибку, которая может оставить их с глубоким сожалением. Он боялся, что утро может принести обоим горечь разочарования. Однако Брук ждала, не торопила его, осознавая, что всю свою жизнь она была готова ждать этого мгновения. Женщина ощущала, как каждая секунда тянется, но внутри нее царило спокойствие, как будто всё на свете было предопределено. В тот момент, когда Эрни все же решился, тепло его губ обожгло её, поцелуй оказался столь жарким и неистовым, что она забыла как дышать, весь воздух вырвался из легких, и дыхание перехватило. Брук никогда не испытывала ничего более прекрасного. Мир вокруг них, казалось, рассыпался в звёздную пыль, оставляя только их эмоции, чувства и воспоминания, которые переплетались в единое целое. Губы Эрни коснулись её подбородка, а затем вновь накрыли губы, погружая их в океан наслаждения. Его левая рука начала нежно гладить её плечо, ключицу, и с отчаянием пыталась расстегнуть пуговицы серой рубашки, стремясь вновь увидеть её обнажённой, сильной и уязвимой одновременно. Брук понимала, что в этом мгновении она была слаба, как и любая женщина перед лицом своей любви, в которой она готова была раствориться без остатка, отдавшись этому чувству целиком. Ее пальцы коснулись пуговиц его рубашки, желая как можно быстрее избавиться от еще одного барьера и чувствовать его кожей. Однако, внезапно мужчина разорвал поцелуй и немного отстранился.