Барон откинулся на спинку кушетки, весьма собою довольный, и сжал полную руку восседавшей рядом мадам де Брюне.
– В газетах пишут, будто это убийство, и убийство не последнее, – произнесла Люсиль. – Что же вы по этому поводу думаете?
– Я? – вздохнул виконт. – Ничего.
– А Видок? – подал голос тощий субъект – какой-то провинциальный художник, что ли. Сезар не помнил.
– Вы желаете, чтобы я высказал мнение Видока по поводу истории, которой сам не знаю? – иронично осведомился виконт. – В любом случае я могу предположить, что звучать оно будет как: «Это меня не касается». Летом Видок занят, господа и дамы. У него цветут розы. Все остальное перестает его волновать.
– Видок давно не в счет, – буркнул кто-то из мужчин. Сезар смолчал, не желая вступать в дискуссию.
– Но вы, виконт? – нетерпеливо спросила Люсиль. – Скажите же что-нибудь!
– А почему он? – раздался резкий голос из угла. – Он разве работает в Сюртэ?
Графиня де Бриан, о которой Сезар успел позабыть, слушая барона, сидела, неестественно выпрямившись и вздернув подбородок. Виконт с любопытством ждал, что будет. Сам он не собирался отвечать на вопрос, заданный не ему, и хотел посмотреть, как выкрутится Люсиль.
Та, однако, сегодня сохраняла поистине ангельское терпение. Повернувшись к скандальной девице, мадам де Жерве произнесла спокойно:
– Вы еще не встречались до сего дня с нашим виконтом, дорогая мадемуазель де Бриан, а потому не знаете. Виконт де Моро – блестящий сыщик, хотя и не состоит в Сюртэ. Он раскрыл несколько поистине потрясающих дел! Я непременно расскажу вам на досуге.
Графиня поджала губы. Сезар видел, что ей очень хочется высказаться еще, но остатки воспитания не позволяют. Возражать хозяйке салона сейчас было бы неслыханной дерзостью.
Выпад графини тем не менее дал Сезару время поразмыслить и выбрать линию поведения. Не стоит браться серьезно за обсуждение вопроса, о котором он почти ничего не знает; да и не этого хочет от него общество. Чего он достигнет, если начнет выспрашивать подробности, уточнять, как лежали тела и отчего, по мнению пожарных, занялся огонь? Только всех утомит. Дамы заскучают, мужчины углубятся в занудные рассуждения… А потому виконт с легкой улыбкой заговорил:
– В газетах, пожалуй, и не такое придумают. Даже если в Сюртэ получали письма и на них стоят какие-то инициалы, это совсем не значит, будто в городе появился безжалостный убийца, который к тому же предпочитает дело столь ненадежное, как пожар. Зачем ему убивать всех этих людей? Они не были дружны и, насколько мне известно, даже знакомы. Скорее всего, мы имеем дело с несчастными случаями. История с письмами вполне может быть сочинена прессой, или же вновь выискался в Париже какой-то сумасшедший… А инициалы могут значить что угодно. Например… – он выдержал паузу, – насекомое-философ.
Гости расхохотались, и, как ожидал Сезар, это немного разрядило атмосферу. Стремясь закрепить это легкое настроение, виконт продолжил:
– Что угодно! Прованский инкогнито. Перепуганный инфант.
– Крестьянский идеал! – предположила смеющаяся мадам де Жерве.
– Дырявая бесконечность, – философски протянул Мюрель, молодой и весьма одаренный поэт.
– Поэтическая бедность! – бросил ему в ответ барон де Брюне.
– Лысый идиот![3] – громко высказалась графиня де Бриан, чем вызвала очередной всплеск веселья. Это ее, кажется, не порадовало. Реплика явно предназначалась уже начинающему лысеть барону, однако тот хохотал вместе со всеми.
– Как видите, эти буквы могут значить что угодно, – сказал виконт, – потому не стоит воспринимать все всерьез. Вы можете быть спокойны за свои жизни, пока вас бережет Сюртэ и пожарные команды Парижа.
– О, благодарю вас, что успокоили, сударь! – воскликнула мадам де Жерве, все еще смеясь. – Значит, вы утверждаете, что эти ужасные происшествия не связаны между собою?
– Боюсь, что так, дорогая Люсиль. В мире ежедневно случается столько ужасающего, что три пожара в Париже – всего лишь мелочь на этом фоне. – В последнее время Сезар был настроен весьма и весьма пессимистично. – А потому я склонен полагать, что всему виною разгулявшееся воображение журналистов. Увы! В наши времена, если не случается интересной истории, ее склонны выдумать.
На том беседа о пожарах и завершилась. Кто-то заговорил об открытии театрального сезона, и общество охотно подхватило эту тему, гораздо более приятную и безопасную.
Сезар незаметно ускользнул, поманив за собою Люсиль. Та вышла с ним в соседнюю комнату, где слуги уже накрывали стол к вечернему чаю.
3
Гости салона произносят словосочетания, соответствующие инициалам I.P.: insecte-philosophe – насекомое-философ, incognito provençal – прованский инкогнито, infant paniqué – перепуганный инфант, idéal paysan – крестьянский идеал, infinité persée – дырявая бесконечность, indigence poétique – поэтическая бедность, idiot pelé – лысый идиот.