Сезар принялся читать внимательно. Судя по всему, «достоверным источником» являлся некий подкупленный чин в Сюртэ: обычно крупные газеты имели в полиции своих осведомителей и платили неплохо, так что бывало, сведения продавались, даже если грозило разжалование и увольнение с позором. А ведь это действительно весьма любопытная история, если автор не приврал. Эти письма – существуют ли они в самом деле? И что связывало троих людей, которые не являлись друзьями? Во всяком случае, Сезар об их дружбе ничего не знал. Да и слишком разными они были, чтобы иметь между собою нечто общее: хмурый революционер с жесткими убеждениями, счастливый отец семейства и светский весельчак. Пожалуй, пока что общими были лишь два факта: все трое – мужчины, и все трое погибли в огне.
Париж – город большой, и пожары в нем случались довольно часто. Пожарные команды выезжали при первой возможности, и так как техническое их оснащение постоянно совершенствовалось, все чаще удавалось быстро потушить огонь и не дать ему перекинуться на соседние здания. В городе, где дома стоят, подпирая друг друга, может случиться грандиозный пожар, и разгребай потом пепелище.
Поджигатель – не такое уж фантастическое предположение, как может показаться. И в былые времена в Париже появлялись личности, которым нравилось, как все вокруг может весело заполыхать. К сожалению для них, вокруг было множество людей, которых это совершенно не устраивало, а потому рано или поздно преступники отправлялись за решетку. В последней статье, где уже вовсю обсуждалась версия с Парижским Поджигателем, приводилась в пример история одного из пироманов прошлого. В 1776 году за серию поджогов шестнадцатилетнего Жана Батиста Мурона приговорили к каторге на срок в сто лет и один день. Сейчас, в 1853-м, он был еще жив и отбывал наказание. Журналист иронизировал, предполагая, будто пламенная натура Мурона могла не выдержать, и он силою мысли снова начал поджигать дома. Автор не поленился нанести визит в тюрьму, чтобы убедиться, что заключенный по-прежнему находится там. Он находился и клялся выйти, в чем журналист сильно сомневался[5].
Сезар, конечно, посмеялся над подобными предположениями, однако сразу было ясно, что они не имеют под собою оснований и сочинены для красного словца. А потому он внимательно изучил все, что писали о нынешних пожарах, и пришел к выводу: если уж заинтересовался этим делом, нужно идти до конца.
Имя журналиста было ему знакомо. В предыдущие годы пресса часто обращала внимание на приключения виконта де Моро, невероятно перевирая факты, даже если они были получены от самого виконта. С журналистами Сезар общался неохотно, зная, что публика это ненадежная и точно так же, как они покупают тебя сегодня, завтра они же тебя и продадут. Печатное слово могло в один день превозносить человека до небес, а на другой – смешивать с грязью. За эту особенность виконт не любил некоторых авторов, однако попадались и те, кто придерживался твердых принципов, хотя и приукрашивали иногда безбожно. Таковым был и знакомый ему автор статей в «Ла Пресс», Ксавье Трюшон.
Глава 3
Размышления воскресным вечером
В то время как виконт де Моро изучал заметки в прессе касаемо деяний Парижского Поджигателя, который, вполне возможно, таковым не являлся, журналист, написавший их, сидел в кафе «Прокоп» на улице Ансьен-Комеди, что в Латинском квартале, и предавался печали.
Ксавье Трюшону недавно исполнилось тридцать два, он был уже не совсем молод, но, с другой стороны, еще не стар; работал в одной из самых продаваемых парижских газет, писал бойкие материалы и, по всей видимости, должен был быть счастлив, однако со счастьем у господина Трюшона имелись свои счеты. Несколько лет назад он потерял любимую жену, умершую от сильнейшей простуды, и так и не смог толком оправиться от этой потери. Разве что стиль его стал лучше и приобрел ту глубину, которая свойственна текстам людей, кое-что на своем веку повидавшим. Иногда над особо душещипательными статьями Трюшона впечатлительные дамы обливались слезами, ну а уж если он писал о каком-то благотворительном мероприятии, пожертвования были обеспечены.
5
Автор статьи ошибся. Мурон дожил до дня своего освобождения. В ноябре 1876 года тюрьму покинул глубокий старик. Полностью отбыв срок заключения, 116-летний Мурон установил рекорд по длительности отбывания наказания за поджоги.