– Кто-то из погибших был вашим другом? – цепко глядя на него, спросил журналист.
– Пожалуй, лишь Фредерика де Надо можно было назвать моим приятелем. Это не личная месть, если вы о том хотели спросить.
Господин Трюшон хмыкнул:
– Коли уж вам так нравится, чтоб все говорилось напрямую, так я и скажу. Все написано в моих статьях – чего же вы хотите больше?
– Значит, письма вправду были?
– Конечно были. – Кажется, журналист оскорбился. – Я не лгу читателям «Ла Пресс». Да за такое меня бы и выгнать могли! Письма имеются, спрятаны в секретном шкафчике шефа Сюртэ, подписаны инициалами I.P. – все, как сказано в газете.
– И есть ли у полиции предположения, кто бы это мог быть?
– Покамест они никого не арестовали и теряются в догадках.
– А что же написано в этих письмах?
– Увы, увы. Этого мой информатор не сказал. Текст известен лишь шефу Сюртэ, а я знаю только об инициалах.
– Но вы же начали расследование, не так ли?
Господин Трюшон скривился:
– Ваша светлость, поиски одного небогатого журналиста – не та дорожка, которая всегда приводит к истине. Будь погибшие лавочниками или сапожниками, я бы все узнал, всех соседей расспросил. Но они – аристократы по праву рождения, а в вашей среде не все любят нашу братию. По правде говоря, вовсе не любят.
Сказал это он, впрочем, бодро: непохоже, будто сей факт сильно огорчал господина журналиста.
– Что ж, возможно, в этом деле я смог бы вам помочь, – задумчиво произнес виконт. Эту идею он взвешивал уже некоторое время, и она ему все больше и больше нравилась. – Вижу, что человек вы честный, да и то, что я успел узнать о вас, говорит в вашу пользу. Как насчет небольшого партнерства, Трюшон?
– Хм! – Глаза журналиста вспыхнули интересом. – И что же вы можете предложить, ваша светлость?
Виконт поднялся и прошелся по столовой, заложив руки за спину. Можно было бы перейти в кабинет, однако Сезар не желал упускать нить столь хорошо завязавшегося разговора.
– Для меня гораздо проще узнать кое-что об этих людях, жертвах Парижского Поджигателя – будем называть его так, коль скоро это имя нынче на слуху у всех. Кстати, вы ли его придумали?
– Я, – гордо сказал Трюшон, – мне первому пришла в голову эта идея, и редактору она понравилась.
– С вашей легкой руки теперь весь Париж об этом болтает. Что ж, хорошо. Если мы имеем дело с сумасшедшим, ему должна либо льстить подобная слава, либо ужасно раздражать. Скорее, первое, учитывая письма… Итак, о чем бишь я? Я могу разузнать, что связывало этих троих погорельцев. А вы в свою очередь должны выяснить содержание писем Поджигателя. Если вам понадобятся деньги для этого, не стесняйтесь, скажите.
– Ха! – весело воскликнул журналист. – Вы даже денег готовы предложить? Однако! Что ж, воспользуюсь вашей добротой и возьму некоторую сумму, но, чтобы вы были спокойны, поклянусь тратить ее только на информаторов. Мой человек в Сюртэ, признаться, стоит дороговато, хотя в итоге все себя оправдывает. Чем сенсационнее тема, тем больше мой гонорар в «Ла Пресс». Ну а потом?
– А потом, когда эта история завершится, вы сможете написать о ней. Скоро спохватятся люди из «Фигаро», я ведь знаю, у вас конкуренция. Да и остальные не станут дремать. В ваших интересах выяснить все побыстрее, а эксклюзивная информация, пожалуй, сподвигнет вашего редактора заплатить вам баснословные деньги. Да и я в долгу не останусь.
– Неужто вы меня покупаете? – вскричал журналист, веселясь. Сезару понравилось, как он это сказал, и ответил виконт в том же шутливом тоне:
– Конечно, милейший! В наши неспокойные времена просто неприлично не иметь своего человека в прессе. Особенно в «Ла Пресс». А вы подходите как нельзя лучше. Ну что ж, по рукам?
– По рукам! – воскликнул господин Трюшон, вскочил, подошел к Сезару, и они пожали друг другу руки.
– В таком случае, предлагаю перейти в кабинет и немного посплетничать.
Через полчаса, расставшись с журналистом, сообщившим лишь в общих чертах то, что виконт уже и так знал, Сезар в задумчивости сидел в своем кабинете. Любопытство проснулось в полной мере, и как лекарство от скуки эта история оказалась вполне достойной. Трюшон повторил то, что уже и так упоминалось в статьях, включая некоторые подробности. И вот Сезар перебирал в уме имеющиеся в его распоряжении сведения, прикидывая, как бы лучше ими распорядиться.
Все идет от человека – а значит, нужно понять, что в жертвах привлекло Поджигателя. Вот привязчивые газетные образы! Мысленно Сезар уже и сам называл так же этого неизвестного ему пока человека. Еще рано судить о его личности, делать предположения о его мотивах и желаниях и, к сожалению, предсказывать, как он поступит дальше. Однако виконт почти не сомневался в своей правоте: если история, так удачно поданная Трюшоном, верна, если действительно существует человек, называющий себя Парижским Поджигателем или прячущий за этими инициалами нечто иное, – он весьма целеустремлен и изобретателен. И, возможно, безумен. Пламя – не самый простой, хотя очень эффектный способ убийства.