Но митрополит знал, что великий князь ни перед чем не остановится и вынудит его, первосвятителя русской церкви, благословить-венчать великого князя с новой избранницей ради обретения престолонаследника. В душе Даниил не желал брать на себя и этот тяжкий грех. Он хотел бы видеть после Василия не Юрия Дмитровского, ветреного и неумного гуляку, а второго брата Василия, Андрея Старицкого. Не так умён, не очень прозорлив, но душевен, человеколюбив, честен. При мудрой думе мог бы быть достойным государем. «Увы, тому не бывать», — с сожалением отметил Даниил. Тщеславный, самолюбивый, жестокосердый князь Василий преступит все божеские и человеческие законы. Потому Соломонии быть жертвой, ежели он сам, митрополит, не желает стать козлом отпущения, хуже — попасть в опалу. Это было последнее, о чём подумал Даниил, отдавая княгиню на заклание. Он велел своим услужникам отвести Ксению домой, а когда её увели, сказал епископам и князю Шигоне:
— Свершите над заблудшей во лжи боярыней Евдокией Сабуровой постриг и отправьте её в суздальский Покровский монастырь.
Евдокия отнеслась к приговору митрополита спокойно. Иной доли она себе не ждала и не желала, потому как знала, что то же самое постигнет и её любимую племянницу.
Ещё и рассвет не наступил, как митрополит Даниил укатил в Кремль и, минуя свои палаты, отправился в великокняжеский дворец. Он пришёл к опочивальне Василия и стал ждать его, потому как придворные ему сказали, что князь пока на половине великой княгини. Однако митрополит так и не дождался государя.
Великий князь Василий в это утро не зашёл в свои покои. От Соломонии он спустился на чёрное крыльцо, велел подать коня и с небольшим отрядом телохранителей умчал в село Коломенское, где спрятался в своём загородном дворце.
Митрополит был озадачен исчезновением великого князя. Он ушёл в свои палаты и маялся там, пока из Коломенского не прибыл за ним гонец. Забыв о том, что в полдень ему отправлять в Благовещенском соборе литургию, Даниил не мешкая выехал на зов великого князя. Шесть резвых митрополитовых коней домчали его каптану до Коломенского в считанное время.
Рьяность митрополита в служении государю была ведома и придворным, и церковному клиру. Иосифлянин по своему мировоззрению, он утверждал, что великокняжеская власть есть богоустановленное явление. На этом пути у него были победы. Совсем недавно он взял верх над своими злейшими врагами — нестяжателями, над хулителем веры Иваном Беклемешевым и сочинителем богопротивных писаний Максимом Греком. Над Иваном совершили принародную казнь на Болоте — отрубили ему голову. А Максима заточили в злосмрадной каморе Волоколамского монастыря. Той победе не случиться бы, не будь на то воля великого князя. «Как тут не порадеть государю верной службой», — считал Даниил.
Князь Василий отдыхал. Бурная ночь в опочивальне Соломонии хотя и принесла ему отраду, но теперь, спустя несколько часов, вместо того чтобы быть довольным собой и Соломонией, он чувствовал, как нарастает в нём недоверие к супруге, неудовлетворённость собой и недовольство ею. Василию показалось, что всё случившееся ночью есть некое чародейство, колдовство, и за ночное наваждение ему придётся заплатить дорогой ценой. Однако никогда никому ничего не плативший великий князь взбунтовался. И случись быть рядом Соломонии, только Богу ведомо, как бы она в сей час поплатилась за колдовство над ним, великим князем России.
И в это время Василию доложили о приезде митрополита.
— Князь-батюшка, прибыл владыка Даниил, — сказал, подойдя к утонувшему в думах Василию, дворецкий Андрей Овчина-Телепнёв.
— Зови его не мешкая, — ответил князь.
Даниил был близко, за дверью, и тотчас появился в княжеском покое. Он вошёл решительно и в поднятых руках держал крест. Сказал, едва приблизившись к Василию:
— Нашими молитвами, сын мой великий князь, мы заслужили милость Всевышнего. Ежели всё ещё питаешь страсть к расторжению брачных уз с Соломонией, церковь благословит твой шаг.
Князь Василий был удивлён, что по мановению Божьему ему открыт путь к свободе. Но и обрадовался. Как долго он добивался благосклонности церкви и уже потерял надежду получить её!
— Что случилось, владыка? — поднимаясь навстречу Даниилу, спросил князь.
— Ноне утром боярыня Евдокия Сабурова открыла нам, священнослужителям, тайну блуда великой княгини в Старицах. Боярыня наказана постригом, и она на пути в суздальский монастырь. Она потворствовала прелюбодеянию. Ты же, князь-батюшка, волен, как сочтёшь нужным, наказать неверную жену.