Плохо лишь то, что Брен, ослеплённый своей жаждой мести Воинам Смерти уцепился за нартов, как за средство. Может быть, и враги Народа Войны не лучше. Но они как раз могли бы пресечь эти планы. Однако, разумно ли их поддерживать? Или достаточно использовать? И сможет ли она использовать кого бы то ни было? Что-то внутри противилось самой мысли об этом.
Эх, разобраться бы, что происходит на самом деле! Пока же сведений катастрофически не хватает для понимания ситуации. И в стойбище их не получить. Надо придумать, куда податься и как. А для начала подробнее расспросить своего мужчину, чем и для чего вообще живут эти Воины, чтобы составить собственное мнение, а не полагаться на чужое. Попытаться решить, стоит ли к ним примкнуть.
Впрочем, Ху завещала не выбирать сторон. Может, так и в самом деле правильнее. Вот только это означало, что Аина отныне сама по себе. И что она сможет противопоставить тёмным силам? Стало страшно. Но бежать от опасности недостойно воина. Лучше её устранить.
Если перед тобой превосходящие силы врага, и нельзя прорваться с боем, нужно проскользнуть хитростью и поразить командующего — такова была философия Ходячей Смерти, которой Альвейд успела обучить девушку. Пригодится всё-таки её наука. Хоть и не так, как мыслилось наставнице — не на пользу нартам, а наоборот. Иронично, но закономерно: нечего лишать детей семьи и дома, пытаясь сделать из них убийц!
Ну что ж, сама — так сама. Использовать всех и всё, что подвернётся, придётся — иначе ей ничего не добиться, одной против Орды. Вряд ли в её смутные догадки мистического толка кто-то поверит, а значит, соратников девушке не видать. В конце концов, никто не сказал, что использовать надо обязательно злостно. Просто не сообщать о своих истинных целях, не тратить понапрасну время, пытаясь кому-то что-то объяснить, доказать, убедить…
На этой мысли нога Аины на что-то наткнулась. Продолговатый объект от толчка сдвинулся и его дальний конец показался над крошевом. В полусвете раннего утра можно было принять обрисовавшийся силуэт за палку, но вес был не тот. Девушка присела, чтобы рассмотреть лучше. Тёмный клинок! Она осторожно запустила руку перед собой и нащупала рукоятку, которую случайно пнула. Подняла.
Так и есть! В руках её оказалась чуть изогнутая, отлично сбалансированная лёгкая сабля из тёмного, почти чёрного металла. Осторожное прощупывание пальцем показало, что оружие острое — не затупилось, не поржавело от долгого пребывания на земле. Собственно, даже зарубок не было, а ведь клинок несомненно побывал перед этим в бою! Аина сделала несколько взмахов. Удобно! Вот только по руке бежит какой-то не слишком приятный холодок…
Немного помахав клинком, приноравливаясь, девушка заметила, что тяжело дышит и кажется самой себе разгневанной, хотя для этого не было никаких причин. Она ещё пару раз аккуратно взмахнула саблей и убедилась, что чувство разгорелось ярче. Значит, его каким-то образом вызывало оружие. В то же время, в сердце от рукоятки лился холод, остужая этот поверхностный жар. Как интересно!
Впрочем, цель поездки и ночного испытания достигнута. Больше нет смысла оставаться на этом пустыре. Хотя голоса призраков и смолкли, словно все они наконец-то смогли отправиться туда, куда должны уходить после смерти души, атмосфера беды и отчаяния осталась и незаметно давила. Когда девушка вышла обратно за колючую изгородь, ей даже стало легче дышать.
На полпути к лагерю её встретила Морена. Вопросительно задрала бровь. Аина подняла клинок, демонстрируя. Предводительница довольно улыбнулась, похвалила, но было в её лице нечто такое… Впрочем, оно всегда там было, просто сейчас девушка вдруг смогла опознать образ, дать ему характеристику — некая надменная хитрость, как у сидящей в засаде и дёргающей всех за ниточки паучихи. Подавив отвращение, Аина ответила ей улыбкой победительницы, не подозревающей о том, что ею помыкают. Кажется, её маска после ночных осознаний стала вдвое толще. Теперь она будет демонстрировать миру лицо всем довольной простушки, пока не подвернётся случай взять своё.
Внезапно взгляд девушки упал в вырез костюма Морены, приоткрытый в неизменно кокетливом распахе шубейки. Там висел тот самый кулон с аметистом в виде лилии, который ей давали надеть на ярмарку. Теперь она узнала вещицу — это была подвеска её матери! Аина не удержалась и вздрогнула.
— Увидела что-то интересное? — вкрадчиво спросила Морена.
— Да. Тот кулон, что ты мне давала надеть на ярмарку, — девушка сглотнула, махом загоняя свои чувства в живот, чтобы не выдать себя излишним зарядом слов, — Он такой красивый! Мне ещё тогда понравился. — Надо было срочно сбить предводительницу со следа, и Аина и не нашла ничего лучшего, чем внезапная наглость: — Не подаришь? Я не видела, чтобы ты его носила с тех пор, — и она подняла на «подругу» просительный взгляд с просительной улыбкой.