— Если спрячешь свои коготки, я постараюсь загладить вину.
Его плотоядный тон подействовал, и Аина с усмешкой убрала кинжалы в ножны под подушкой, на этот раз предоставив верховодить мужчине.
Мадлен потом извинился, что всё не так обстоятельно, как он хотел бы, но учитывая, что оба ещё не отдохнули, как следует, короткая вспышка страсти была в самый раз.
Барон быстро отключился, а девушке не спалось. Она переживала за меч. Перепрятала его под кровать со своей стороны, на всякий случай. Но поняла, что от нельзя тащить эту вещь с собой.
Если бы Мадлен увидел необычный металл и форму оружия, ещё полбеды — можно приврать что-то про далёкие страны и древние клады. Но вслед за этим он точно попытался бы его вытащить, и тогда вопросов не избежать.
Даже прими он полное незнание Аины о том, что это за штука, алчность была ему точно присуща. Значит, последуют попытки использовать клинок или обогатиться за его счёт, а может, даже, добиться политического влияния. И всё это слишком мутное болото для того чуда, которое девушка ощущала в мече.
Охранять же его неусыпно — значит, постоянно привлекать внимание к свёртку. Не барон, так кто-то другой рано или поздно обнаружит волшебство, и тогда шила в мешке не утаить. Значит, придётся его где-то оставить.
Аина потратила несколько часов, чтобы придумать план. Опять придётся врать. Почему-то это было неприятно, словно крысы скребли на душе. Хотя, надо воспринимать это как игру. Да. Цель которой защитить необычный клинок от попадания в плохие руки. В любом случае, иного выхода нет.
Так и не уснув, девушка на рассвете спустилась поболтать с дворовыми под видом заботы о конях и расспросила их о здешнем замке, Пестердоме. Выяснилось, что его занял бывший глава магистрата Стеры — ближайшего города. Значит, для её целей этот замок не подходил. Зато про соседний Селвидом, расположенный дальше на юго-западе и разорённый всё теми же кочевниками ещё несколько лет назад, ходили слухи, будто тот проклят. Узнав, как туда лучше всего проехать, Аина пошла будить Мадлена.
Барон не обрадовался, услышав, что надо пройти ещё дальше на юг, прежде чем свернуть в сторону родных краёв. Пытался возражать, что им командует какая-то полудикая девчонка, но тяжёлого долгого взгляда в глаза хватило, чтобы Мадлен признал её преимущество как раз в такой «дикой» ситуации. Сам-то он в одиночку и тайком, без поддержки титула никуда в своей жизни ещё не ездил — только в сопровождении ныне покойных дружинников по наезженным дорогам в мирное время.
Аина ощутила некое мрачное удовлетворение от моральной победы. Сказать по правде, она на неё не рассчитывала, хотя и сопротивления не ожидала. Просто была готова бросить попутчика в любой момент. Теперь, оказавшись на свободе, она перестала страшиться отсутствия поддержки. Исполнение давнего желания придало ей веры в свои силы. И похоже, силы эти были немалые, если перестать сдерживать себя.
Девушка инстинктивно ощущала, что именно перевес в твёрдости решил дело, а не доводы разума. Хотя после этого барон немного занервничал, совсем как ахсартаги, когда Морена продавливала своё решение вопреки их желаниям. «Подруга» поясняла это тем, что мужчины любят себя чувствовать главными. Предводительница могла бы не обращать на это внимания, но обычно всё же задабривала недовольных позже каким-то куском добычи, а иногда просто прилюдной похвалой за выполненное задание. Поскольку Аина была лишена преимущества вышестоящего положения, она решила просто подлить мёда туда, где «сладко». Чарующе улыбнулась Мадлену, положила ладонь ему на руку, приласкала немного, чтобы потекли токи, и, похоже, этого хватило барону для восстановления чувства собственной важности.
Ощутить свою власть над другим человеком, как за счёт характера, так и благодаря хитрости, оказалось неожиданно приятно. Видимо, жажда подобных ощущений и движет Мореной. Но такой пример отрезвил Аину — меньше всего ей хотелось уподобиться «демонице». Это было всего лишь средством достижения цели. Оно вызывало лёгкую брезгливость и неуловимую потерю уважения к любовнику, но приз — обретение независимости, и, возможно, положения, которого её несправедливо лишили — оправдывал такие мелкие отступления от велений души.
Ночёвка в уединённом месте была необходима девушке ещё и для того, чтобы покрасить волосы. Она уже видела всходы крапа, старые корни которого дадут красный оттенок, ну а дубы и орехи в этой местности не редкость, значит, и плоды, пусть прошлогодние, найдутся, чтобы добавить темноты. Светлые волосы слишком приметные, смена же цвета на каштановые может сбить погоню со следа.