Каково же было удивление Кледа, когда во время пиршества по случаю завершения испытаний, другой Наречённый принялся похваляться своим участием в ритуале, преклоняясь перед Силой, которая вела его, и желая всегда быть таким! Нет, определённо, как ни старались Ладони воспитать Когтей одинаково, видимо, у каждого были свои склонности души, отличавшие некоторых, как день и ночь.
На самом деле, переживания Кледа так и остались притуплёнными, словно кто-то наложил на сердце толстый слой холодящей мази для ран. Определить однозначно своё отношение к происшедшему он не мог: какая-то его часть восхищалась вкушённой тогда непоколебимой уверенностью и безграничной властью, другая возмущалась насилием — как своим, так и над собой, а третья испытывала отвращение к первым двум за слабость.
Наверняка парень знал только, что больше никогда и ни за что не хотел участвовать в подобном. Ему казалось, позволь он себе ещё хоть раз посодействовать этому Богу-Разрушителю, Тёмной Матери или кто там в него вселялся, в подчинении других, душа его не выдержит и рассыплется на части. И неважно, что девушки шли на это добровольно — на самом деле они не представляли, на что именно. А он теперь знал. Описать бы не смог, но даже врагу не пожелал бы. Честнее убить.
Вот почему Наречённый так стремился на Вольницу, что чуть не забыл позаботиться об экипировке, которая требовалась ему, чтобы выполнить долг чести перед родом. В данный момент у него и по этому поводу не осталось того запала, который заставлял так упорно тренироваться в Ладонях и сражаться на границе. Только клятва толкала Кледа к цели. Но сначала он хотел посетить родовой замок — в надежде, что чувства снова оживут, пусть и через боль.
Опомнившись, Клед нашёл ростовщика и сменял два слитка серебра на деньги. Нужно было закупить много всего на дальнюю дорогу, ну или хотя бы на первое время. И сделать это лучше именно в Мохавене — крупнейшем торговом городе на много миль вокруг. Из монастыря их отпускали «в чём был», то есть в казённой форме, а Наречённый сейчас желал скрыть свою принадлежность к Ордену. Следовательно, кроме лошади и походных принадлежностей ему требовалось новое обмундирование.
Единственное, с чем парень не желал расстаться — это собственноручно подшитая «непробивайка». Которую, впрочем, легко замаскировать, надев поверх кафтан. И ещё косу не хотелось резать, но такие длинные волосы в Свободных Княжествах из мужчин носили только Воины Смерти, поэтому оставалось лишь подвернуть их как-нибудь. Или чем-то прикрыть.
Из оружия Клед ограничился мечом и двумя метательными кинжалами. Чтобы не привлекать лишнего внимания. Вообще, Наречённый Смерти и без оружия не пропадёт — его всегда можно отобрать у противника. Но при наличии средств лучше не искушать недобрых людей по дороге, благо есть дела поважнее, чем отбиваться от каждого встречного лиходея.
Дополнением к боевой экипировке стали кожаные наручи и наголенники со стальными вставками. Последние служили не только боевой, но и ездовой защитой, а также имели скрытые ножны для тех самых ножей. И заодно превращали ботинки в сапоги.
Нашёлся в одной из лавок также широкий пояс с кучей петель наподобие того, что был у Саната, со скрытым кошелём, куда монеты втискивались в ряд. На петли парень добавил несколько подсумков для ношения мелочей и был очень доволен покупкой.
Рубашки, плащ и исподнее продавались готовыми, а вот пошива кафтана и штанов с леями для верховой езды приходилось пару дней подождать, и то повезло, что в Мохавене так бойко наладил дело целый цех портных. Поэтому Клед остановился в таверне недалеко от главных ворот.
На другой день Наречённый занялся походной экипировкой и головой, которая неожиданно оказалась самым хлопотным вопросом. Утром он переплёл косу «по-гномьи» — от шеи, вместо макушки, но незаметно подвернуть её не удалось. И выбор светского головного убора, который скрыл бы волосы, затянулся. Одни варианты ограничивали обзор, другие были попросту непрактичны в дороге и вероятном бою. В конце концов, Клед остановился на обычном войлочном колпаке, под который можно завернуть косу в «дульку», как часто делали Когти при выполнении хозяйственных работ. Но это решало проблему лишь до первого постоя, где, сняв шапку за столом, он сразу выдаст себя.
В ходе поисков один торговец предложил ему «палантин», в котором и сам щеголял. По сути это был то ли широкий шарф, то ли длинный платок, накинутый на голову и закреплённый кожаным ремешком. Купец уверял, что в жарких странах на Юго-Востоке все так ходят, и даже показал, как можно завязать его вокруг головы, закрыв лицо от пыли и ветра. Поначалу идея показалась Кледу подходящей только для женщин, но, потолкавшись среди людей ещё немного, он заметил, что тут и там мелькают похожие платки, по разному повязанные на головах и плечах обоих полов. Видимо, новое веяние, которое он пропустил за стенами монастыря.