Старший улан с тронутыми сединой русыми волосами присел напротив, не спросив разрешения, и требовательно спросил:
— Кто таков? Куда путь держишь?
Чёрт! И почему они прицепились именно к нему? Хотя… наверняка потому же, почему и сам Клед мысленно выделил патрульного среди прочих посетителей таверны. Впрочем, бояться ему было нечего. Служивый выполнял свою работу. Увидел опасного типа — решил поинтересоваться. И парню есть что ответить.
Клед оглянулся по сторонам, выуживая из несрезаемого кошеля на поясе медное колечко Наречённого Смерти, которое получил после посвящения, и аккуратно положил его на стол, скрыв от остального зала за подсвечником. Это должно было снять все вопросы. Но вслух на всякий случай ровно сказал:
— Служил на кордоне на Западе, возвращаюсь в родные края.
Лицо сидящего напротив воина неожиданно исказила усмешка — кривая, но не злая, даже наоборот — доброжелательная. Он приподнялся, чтобы хлопнуть собеседника по плечу:
— Защитник! Ну пойдём с нами к огню — расскажешь, что там нынче творится.
Клед хотел было возразить, но улан подмигнул ему правым глазом, невидимым остальному залу, и парень со вздохом, словно решаясь на безрассудство, поднялся со своего места:
— Благодарствую, — сказал он подслушанным у охотников просторечным словечком, которое взял на заметку, чтобы не выдать своё происхождение слишком правильной речью. — Трактирщик! Принеси нам вина — за мой счёт.
Он и в самом деле почувствовал некоторое воодушевление, вступив в контакт с незнакомцем, в котором ощущал… равного? Второй улан всё это время молчал, стоя рядом, и не перечил старшему. Он был намного моложе и, видимо, только набирался опыта службы. Хотя, если задуматься, лет ему было побольше, чем Кледу, вот только опыта и умения — вряд ли.
Они расположились у огня, а занимавший соседний столик торговец удалился почивать, не смея перечить патрульным, но всем своим видом выражая одновременно нежелание сидеть рядом с «солдатнёй» и недовольство тем, что его потеснили. Услышав грубое словечко в свой адрес, старший улан так зыркнул на торговца, что тот поспешил ретироваться, не взяв сдачи, хотя изначально собирался. Как Клед это понял — оставалось неясным. Но ему вдруг стало легко.
Когда лишних ушей вокруг не осталось, спросил:
— Не объясните, с чего такая приветливость?
И снова кривая усмешка, как ни странно, красящая суровое немолодое лицо. Улан просто вытащил из-за пазухи такое же медное колечко на цепочке, и сразу спрятал, а вслух ответил:
— Мы же одно дело делаем. Я — Стап. А это — Левий.
— Клед, — в ответ представился тот.
Им подали кувшин тёплого вина, и какое-то время уланы смаковали напиток. Наречённый же наоборот поморщился:
— А почему оно разбавлено? — обратился он громко в сторону прилавка.
— Потому что мы на службе, — ответил Стап. — Мастер Грачек знает, что нам нужно: больше согреться, чем захмелеть. Свежий?
— Что? — не понял Клед.
— Недавно помолвленный? — уточнил Стап.
Парень кивнул. И только тут до него дошло, что именно он почувствовал в старшем улане — связь со Смертью. Невольно поёжился, но спросил о другом, на всякий случай понизив голос:
— Ты с Вольницы не вернулся?
— Да. Влюбился, женился, ну знаешь, как бывает? — губы его усмехались, но во взгляде промелькнула мрачная тень.
Тень Смерти — внезапно понял Клед и содрогнулся от того, что безошибочно узнал её, однако стоило уточнить:
— Разве тебя не предупреждали?
При этих словах Левий оживился, словно хотел спросить, о чём, но взгляд Стапа отшиб у него охоту уточнять.
— Не в том причина, — он покачал головой. — Я сторожился. Ходил в Красный Дом, коли по службе приходилось делать тёмное дело. Старшенький-то наш уже служит сам на кордоне. А вот с младшеньким вышли тяжёлые роды. Поздний он был у нас, ну и не выжили оба… Сами виноваты — рискнули. Но я благодарен судьбе за почти двадцать лет семейной жизни.
Очевидно, Стап смирился с потерей. И всё же, как обычно, после упоминания Тёмной Матери повисло молчание. Впрочем, улан между делом сказал кое-что интересное:
— А что, они принимают и тех, кто не там служит? — спросил Клед про Отступниц, надеясь, что бывший брат по ордену поймёт.
Секундное замешательство на лице Стапа сменилось улыбкой:
— Да, сказано же, принимают всех, кто причастен. Выбор, конечно, не такой большой — приходится днём посещать, когда свободно. Нечего мозолить глаза основным благодетелям. Ну и ручку лучше щедро позолотить, сам понимаешь.
Парень кивнул: Красные Дома содержались за счёт Ордена Смерти. Если ты не с ними, то и пользоваться безвозмездно их ресурсами не годится. Но всё равно, это было большим облегчением: значит, есть способ нивелировать пагубное влияние, и монахи не против.