— Как же так! Я не досчитался одних детских костей в кострище, но не смел надеяться, что это кто-то из наследников барона! Жёнку-то мою и сыночка тоже порешили. Вы меня не помните?
Он норовил поцеловать парню руку, но тот, воспользовавшись прикосновением, перехватил жест и поднял мужика рывком на ноги. Взял за плечи, встряхнул, чтобы стоял смирно. Пригляделся — но нет.
— Слишком много времени прошло, извини. Ты у нас служил?
— Я конюх ваш, Расп. Ах да, я же зарос тут по уши, как чёрт — небось и родная мать не признает.
— Как же ты уцелел? Я был в замке после нападения — никого живого не оставалось.
— Так я как раз на заставу ездил — отправить бумаги на наших породистых жеребят в канцелярию Совета. Возвращаюсь — ни жеребят, ни родителей ихних, ни хозяев, ни моих… — он часто заморгал, словно борясь со слезой. — Ах я остолоп! Как же я встречаю законного барона! Вы присаживайтесь, располагайтесь. Расскажите, где были всё это время? Хотя что это я? Гостя дорогого надо сначала накормить, напоить. И жеребчика я вашего почищу…
От переизбытка чувств Расп болтал без умолку. А Клед, расслабившись, слушал вполуха. Может, и плохо то, что его снова узнали, но, с другой стороны, можно наконец расслабиться, скинуть «непробивайку» и дать отдых натруженному за день телу.
Чуть позже, когда заяц был освежёван и насажен на вертел в очаге, бывший конюх налил медовухи собственного изготовления и, с позволения Кледа, расположился рядом с ним за столом — других мест в избе всё равно не было.
К тому времени Расп успел рассказать, как разгребал костёр, пересчитывал кости. Как нашёл могилки в саду и сложил в уме стрелу с тетивой, что кто-то из баронского семейства выжил. Как потом побоялся оставаться в замке, решив поселиться в этой избушке в ожидании, что вернётся законный владелец, да так и осел там бобылём. Как ходил иногда в Низу к одной вдовушке, которая звала его переселиться к себе, но он насиженное место покидать не хотел почему-то. А теперь ясно — видать, сама Дана его надоумила дожидаться именно тут. Но теперь-то, слава Кернуну, всё пойдёт на лад? Плохо земле без хозяина…
Клед был вынужден разочаровать бывшего дворового, сказав ему примерно то же, что и Стапу. Об истории своей только и ответил, что учился в Ладонях Смерти, как дядя Белтар. Расп, конечно, расстроился, но даже не подумал оспаривать баронское решение. А когда услышал, что тот хочет посетить родовое имение, сообщил, что там кто-то тайком поселился. И тут же выразил готовность пойти их выгонять вместе с лордом Кларедом. Однако тот не торопился восстанавливать свои права. Сказал, что хочет лишь навестить могилки родных и принялся выспрашивать про новых жильцов.
Оказалось, что те изрядно сторожились, и никто толком не знал, сколько там живёт человек. За покупками в город всегда ездил один и тот же местный — бывший шорник из Кистрина. Дело он передал своим бывшим подмастерьям, а больше ни с кем не общался, так что даже слухов не было, что же там происходит. Сам Расп несколько раз пытался выяснить положение дел, но ему удалось лишь подслушать много детских голосов и один женский.
Клед задумался — стоит ли выяснять это самому или лучше по-тихому пробраться в замок через подземный ход, если тот ещё не завалило. Вот если бы отец тогда прокопал тоннель до самого тайника, можно было бы прийти и уйти незаметно, а так, видимо, придётся всё же напрашиваться в гости в собственный замок.
Тем временем заяц поспел. Расп поставил ещё своего тупаря в глине томиться на догорающих углях. После сытного ужина на Кледа навалилась сонливость. Лучше он подумает обо всём завтра. Или вовсе решит по месту. Сегодня ведь удачно сложилось? Конюх приготовил своему лорду большую кровать в комнате, извиняясь, что нечем мягко постелить, а сам улёгся на лавке.
Ночью опять пошёл небольшой дождь. Серик тихонько фыркал в крытой загородке от волков снаружи. Ветка дерева легонько скреблась под ветром об крышу. И под эти монотонные звуки снился молодому барону кривой мрачный лес: будто бы гнались за ним страшные псы, да сбились со следа, подняв случайно двух зайцев. А сам он тем временем спрятался в пещере, где его облепила стайка удивительно ласковых мышек, которые его пригрели, и он уснул во сне, погрузившись в блаженное беспамятство.
К утру небо прояснилось, но выехать в сторону замка получилось не сразу. Расп снова настойчиво предлагал сопровождение, и Клед даже задумался над этим, но в итоге решил, что в его интересах попасть в замок мирным путём, а двое мужчин представляли большую угрозу, чем один. Посему отказался. Оставил бывшему конюху немного денег, наказал никому про себя не рассказывать, пообещал взять того снова в дворовые, если вернётся окончательно, забрал тупаря в обмен на доеденного утром зайца и пустился в путь.