— Это не отравление? В смысле, ядом.
Клед решительно помотал головой, а потом как-то виновато отвернулся, словно и вправду «затрахал». И побрёл на кухню. Во всей его фигуре сквозило такое… смирение что ли? Что Аина растерялась, впервые увидев его таким вместо обычной гордой мины. Они даже коротко не поцапались словесно, впервые с момента его появления.
Неужели он и вправду любит эту старую перечницу? Почему-то от этой мысли стало совсем тоскливо. Её-то никто не любит и никогда не любил. Разве что кроме Брена, по-своему. И Таши, наверное. Впервые пришла в голову мысль, что Морена отобрала не тех, кто был дорог Аине, а тех, кому была дорога она… А за этим последовал довольно очевидный, но до сих пор не осознаваемый вывод, что делалось это намеренно. Чтобы лишить её… чего? Радости? Твёрдости? Веры?
Зачем?
На этот вопрос ответа не было. Но если Морена и правда связана с Тёмной Матерью, той, похоже, просто нравится мучить. Или она питается страданиями… А может, даже души через них пожирает.
Нет, всё-таки Аина правильно сделала, что сбежала. Найдётся занятие получше, чем кормить своей болью кровожадных богов.
А этого красавчика даже жалко — посвятить свою жизнь подобному чудовищу? Какая потеря! Хотя он пока ещё явно и чувства время от времени испытывает, и состраданием обладает… Даже к старой «подстилке» своего начальника.
Наверное, зря она взъелась на него за то, что воспользовался положением. Пусть хоть так порадуется жизни ещё немного. К тому же, если его, в отличие от Брена, предупредили о том, чем грозят контакты с обычными женщинами — а вероятность того, что на этой работе им придётся убивать, крайне высока — так, пожалуй, даже благородней с его стороны. Заодно и Петра никому не навредит…
Часам к десяти из спальни баронессы вышла усталая Эльба и сообщила:
— Она ещё поспит какое-то время, не тревожь её. По делам сегодня отправлюсь я. Предупрежу на кухне, чтобы принесли тебе поесть сюда в обед.
Аина еле дотерпела до полудня, но не из-за голода, а чтобы попросить принести ей ночной горшок. Справлять нужду в коридоре будет, конечно, весело, но что поделаешь, если все разошлись по делам?
Где-то через час вернулась Эльба. Покормив хозяйку, она пригласила Аину внутрь и оставила женщин вдвоём.
Петра лежала на высоко подбитых подушках и почти сливалась с ними по цвету. Поманила к себе, вяло шевельнув кистью. Похоже, ей не хватало сил даже поднять руку. Охранница подошла и, повинуясь взгляду, присела на край постели.
— С вами что-то серьёзное? — поинтересовалась она, думая о том, что начало похода, возможно, придётся отложить.
— Да как сказать… К завтрашнему дню должна оклематься.
— Если вы чем-то заболели, я немного смыслю в травах…
Её прервало покачивание головой.
— Нет, эта хворь не под силу лекарствам. Но со мной такое не впервые. Выкарабкаюсь, не переживай. У меня к тебе есть серьёзная просьба, — Петра облизнула синеватые без косметики губы. — Подай мне, пожалуйста, воды.
Аина чуть не улыбнулась, но в следующий момент поняла, что это случайная игра слов и на самом деле просьба последует позже. Она наполнила из стоявшего на столе кувшина стакан и подала Петре. Та взялась за него такими слабыми руками, что девушка поняла свою оплошность, отобрала его и поднесла стакан прямо к губам.
— Можно намочить платок или полотенце и положить на лицо, — подсказала она.
— Да, пожалуй, это было бы кстати.
Платок нашёлся рядом на постели. Смочить его и выкрутить над умывальным тазиком было минутным делом. Но повесить его Петра пока жестом велела на спинку кровати, а потом снова указала перед собой. Аина послушно присела и терпеливо ждала, пока хозяйка изложит своё пожелание. Она сказала «просьба», значит речь не об обязанностях, и можно отказаться…
— Я хочу попросить тебя не давать Кледу убивать, — наконец сказала Петра. — Сможешь сделать мне такое одолжение?
— Не совсем поняла, — замотала головой Аина. — Как же я его удержу? Особенно если это будет нужно для вашей защиты? И моя помощь потребуется, чтобы отразить угрозу, а не отвлекаться на борьбу со своим же соратником?
— Ты не так поняла, — покачала Петра головой. — Его я тоже попросила воздержаться, и хотя Наречённый ещё малоопытен, знаю, их учили действовать не насмерть.
— То есть, вы просите меня добивать врагов за ним?
— Да, что-то в этом роде.
— Ну, хорошо, — протянула Аина, — хотя я не совсем понимаю…
Но при этих словах её осенило. Убивая, Наречённый Смерти набирает некий смертельный заряд, гибельный для женщины, с которой тот спит. Хотя она полагала, что как раз Отступницам Похоти это не страшно, так что всё равно непонятно.