Слияние стало сладким до невыносимости, и тела начали подрагивать без участия воли, сами по себе. Руки Клареда прижимали её к себе всё крепче, а губы лобызали всё сильнее, и Алрина тоже отчаянно стремилась удержать мгновение, впившись пальцами в его спину и затылок, но даже той дрожи, что сотрясала их, оказалось достаточно, чтобы через пару минут оба одновременно взорвались экстазом, от которого все видения выскочили из головы — их словно разнесло на всю Вселенную и звёзды весело подмигивали под боками, над руками и в волосах, заливая всё мироздание радостным смехом богов…
Спустя миг или век оба спустились с небес на землю и очнулись, снова лёжа на своём импровизированном ложе в обнимку. В головах и телах была такая лёгкость, словно они заново родились. И в то же время блаженная истома, от которой не хотелось шевелиться, хоть Алрине и было слишком жарко лежать на этой «печке».
Немного погодя она всё же скатилась на бок. Кларед приласкал её щёку и поднял голову, чтобы заглянуть в глаза. В его взгляде нестерпимо светилось что-то, явно просившееся на язык.
— Я… Ты… — попытался сказать он, но в конце концов, так и не найдя правильных слов, просто прижал её снова к себе.
Да и к чему слова, и так всё ясно — вот оно, на кончиках пальцев и в других ощущениях! Они словно стали единым целым, и это было намного больше того, что представлялось за словом «любовь», так что у Алрины тоже, пожалуй, не повернулся бы язык произнести это слово — их чувство казалось неизмеримо больше и глубже.
— Мы, — прошептала она ему в грудь.
И он радостно засмеялся в ответ, наконец отпустив её.
Лежать у него на руке было так хорошо, что вставать не хотелось совсем, как будто за пределами ложа опять накинется прошлая жизнь. Хотелось только любоваться Кларедом, бесконечно. Его лица в таком расслабленном виде и не узнать — мальчишка мальчишкой!
Рука Алрины поднялась словно бы сама по себе, чтобы прикоснуться к тёмным, почти чёрным вихрам, выбившимся из косы за ночь и сразу заблудилась в них. Да и как не заблудиться, когда глаза его так довольно прикрылись?
Спустя десяток биений сердца Кларед плавным движением поднял руку, и тоже запустил пальцы в её такие же растрёпанные волосы. Теперь Алрина прикрыла глаза от ленивого удовольствия, и в глазах Клареда вспыхнул опасный огонёк. Второе движение пошло уже не над ухом, а к затылку, что было ещё приятнее.
Алрина закрыла глаза совсем, но в следующий миг оказалась притянута к его горячим сухим губам. Ну кто бы мог вообразить, что этот ходячий кадоровый монумент способен на такую трепетную и всепоглощающую нежность! Девушка растаяла, словно снежинка, падающая в огонь, и лишь рука возлюбленного удержала её голову на весу ещё несколько бесконечно сладких мгновений.
Наречённый Смерти, тренированная машина убийства, так бережно уложил голову Алрины обратно на свою руку, что у неё подступил к горлу ком. Хотелось что-то сказать, но не вмещалось это чувство в слова. Её порыва хватило лишь на то, чтобы облизнуть мгновенно пересохшие губы. Видно, вся влага вышла из их тел потом, и только после этого поцелуя она осознала, как хочет пить.
Кларед сам кратко закусил губы, чтоб смочить, и легко усмехнулся. Он понял желание возлюбленной и встал за своей флягой. Боги, такое впечатление, что он читает её мысли! Получается, им и слова не нужны, чтобы друг друга понять! Разве бывает подобное счастье в этом мире скорби и войн? Алрина ни за что бы не поверила, если бы так остро не испытывала его сама в данный момент.
Вода разбудила чувство голода, и стало ясно, что пора выбираться из постели. Они доели вчерашнего зайца с остатком амахагских лепёшек, запив его заваренным Алриной «тинче». И хотя травы были собраны по случаю, Клареду показалось, что он в жизни не пил настолько вкусного отвара. Правда, иголочки аклила из Края Восьми Озёр действительно придавали напитку интригующий оттенок даже на вкус кочевницы.
Вслед за этим неизбежно встал вопрос что же делать дальше. Для Клареда цель была ясна — забрать Меч. Только как? Он начал выспрашивать у Алрины, нельзя ли выкрасть оружие повторно. Она ведь уже однажды сбежала из Сагатдома, где сейчас, несомненно, и находилась реликвия.
Но девушка категорически отвергла эту идею:
— Наверняка, Морена теперь с ним даже спит. Да и дорожку ту либо завалили, либо охраняют. Повторных ошибок она не допускает. Мы легко ушли лишь потому, что никто не ожидал побега. Попасть же обратно… Нет, меня знает чуть ли не вся Орда, ведь я в последние годы была её хедивегом.
Попытки заставить её вспомнить какое-нибудь другое слабое место не привели ни к чему. Алрина даже думать не хотела о том, чтобы снова оказаться среди нартов. Похоже, жизнь с кочевниками оставила у неё много болезненных воспоминаний. Она вся напряглась при этом разговоре, в глазах отразилась боль. И сердце Клареда дрогнуло, когда она умоляюще сказала: