Но время шло и становилось очевидно, что Кларед не вернётся. Выходит, его чувства вовсе не были такими же сильными, как её! Поняв это, Алрина стала злиться, ей хотелось кого-нибудь убить. Или чтобы кто-то убил её. Если до этого она почти не выходила из дома — только чтобы купить еды, то теперь не могла оставаться там, где они ещё недавно…
Она начала отъедаться, по полдня просиживая в таверне. И выпивать. Сидела дерзко, в одном обтягивающем наряде. Когда же к ней подваливал очередной самец, польстившийся на формы и нетрезвое состояние, Алрина от души делала ему больно: то руку выкрутит, то по морде посудой зарядит, то сделает подсечку, так чтобы незадачливый ухажёр шваркнулся об скамью или стол. Втайне мечтая, что кто-то обозлится и предпримет более решительные действия где-нибудь на улице, так чтобы можно было подраться по-настоящему.
Но увы, хозяин, который не возражал против её мелких эскапад, поскольку за разбитую посуду девушка всегда платила, стал предупреждать посетителей, чтобы не связывались с нею. Тогда Алрина сменила таверну, но увы, дурная слава быстро распространилась по всему району, а ходить куда-то дальше ей было лень, чтобы потом, набравшись, не возвращаться долго домой.
Она даже подумала как-то спьяну, что, может, и стоит с кем-нибудь переспать. Забыть чёртова Наречённого, как он о ней позабыл, променяв её на эту суку Смерть… Алрина даже сходила в таверну, где не была раньше, послушала с полчаса какого-то достаточно привлекательного вояку, но когда он позвал её к себе в номер, положив руку на колено, девушку чуть не стошнило. Нет, не могла она ни с кем путаться после Клареда. Разве с ним кто-то сравнится? Прикосновение чужой руки было таким грубым, что она сбросила её и убралась восвояси, оставив мужчину в недоумении. И поняла, что так ей горя не утихомирить.
Когда развлечения иссякли, Алрина впала в тоску и начала пить дома. Однако пустоту в груди было ничем не залить. Ей казалось, что душа привязана к Клареду на верёвочке и сейчас тащит её вслед за ним с такой силой, что всё болит изнутри.
Злость её обратилась против себя и превратилась в отчаяние. Девушка ругала себя за то, что не согласилась на уговоры любимого и не отправилась назад, к нартам. Пусть это и верная смерть, но умереть было бы легче, чем перенести разлуку.
А может, он прав и у них получилось бы вместе. Даже если бы Морена заподозрила их в дурных намерениях, она никогда не действует сразу — всегда сначала играет с жертвой, как кошка с мышью, чтобы узнать слабые места, вымотать, помучить, и только потом убить. В конце концов, даже если бы ахсара сделала худшее — провернула тот же номер, что с Бреном, хедивегу не осталось бы, что терять, и уже ничто не остановило бы её от попытки стереть демоницу с лица земли прямо на месте.
Эта идея так захватила Алрину, что она спешно собралась, купила лошадь, продала ненавистные Петрины «когти корса», чтобы хватило денег выкупать подмену на княжеских заставах, и кинулась догонять Клареда. Может, ещё успеет? Если останавливаться только на ночь, чтобы поспать несколько часов…
В первый же день она одолела почти половину пути до Астена, дважды сменив лошадей и жуя чуть ли не на ходу, что найдётся готового, пока переодевали сбрую. Поспала на заставе от света до света и второй день провела точно так же в седле, несмотря на то, что отвыкшее тело ломило ещё после вчерашнего. Однако добраться до города засветло не успела — пришлось опять ночевать в придорожном заведении.
На следующее утро, направляясь в конюшню, она увидела, как на дворе мастерят какие-то временные навесы и где-то на задворках памяти шевельнулось тревожное воспоминание. Она спросила, для чего это делается, и услышала в ответ: «Так скоро ведь народ начнёт съезжаться на ярмарку, нужны дополнительные места».
Алрину словно громом поразило: если праздник весны так близко, значит, она уже опоздала! Потеряла счёт времени где-то в пьяном угаре. И ни за что не успеет в Новин до Обручения Клареда. Новость сразила её наповал, ноги подкосились, и она вернулась в таверну. Рухнула на лавку и уронила руки на голову.
Но посидеть просто так ей не дали, половой настойчиво спрашивал, что ей подать, и девушка ляпнула первое, что пришло в голову: пряного ронга. Парень почти ничем не выдал своего удивления, только спросил, что на закуску. И видя, что необычная путница в боевом наряде затрудняется с ответом, предложил на выбор соления, сыр и солонину. Алрина кивнула, не уточняя — ей вообще было не до подобных мелочей, — так что тот принёс всего понемногу.
Девушка машинально отпивала по глотку и закусывала, уставившись невидящим взглядом в пространство перед собой. Весь её мир в одночасье рухнул. Впрочем нет, он рухнул ещё тогда, когда Кларед уехал, просто она не желала этого признавать… В глазах защипало, но плакать по собственной глупости было смешно, так что Алрина сердито выпила и закусила ещё.