Аина продолжала посещать и другие групповые занятия, как «вольнослушатель» — распоряжение Морены открыло перед ней все площадки, хоть и не прибавило любви мастеров. Но для девочки главной была возможность поучаствовать в тренировочных схватках. Именно там она и обнаружила, к своей радости, что у неё начало получаться то, что Ху называла сутью своего искусства: «Противник должен улететь, ничего не почувствовав, как будто его унесло ветром». К сожалению, при таком раскладе он и бояться не начинал.
Впрочем, Аина давно заприметила, что бойцам-девушкам тяжело одолеть сверстников мужского пола при одной и той же выучке. Просто потому, что те намного сильнее. Хотя чистокровные нартские девицы были физически покрепче найдёнышей, их тоже учили полагаться скорее на скорость, обходы и хитрости. Но в ответ на удар можно было схлопотать некрасивый синяк. А на невесомое воздействие Аины у парней не срабатывал инстинкт бить со всей силы.
Конечно, в настоящем налёте на мягкотелых оседлых жителей условные слабости девушек будут неважны. Но пока и здесь хватало вопросов, которые приходилось решать кулаками. В частности, у подростков началась пора ухаживаний. Некоторые девчонки и сами не прочь были сдаться, а других просто брали по праву сильного. Воспринималось это достаточно просто: покорил — теперь заботься о ней. Считалось, девица сама по себе не склонна расстаться с девственностью и надобно настоять. С учётом последующих подарков, помощи, а порой и совместной жизни, девушки, как правило, оказывались не в претензии. Даже если спустя время пара расходилась — для женщины всё становилось проще.
Вот только Аина была против такого расклада. Пока что её защищал возраст, но после пятнадцати придётся драться всерьёз. Потому что никто ей не нравился достаточно, чтобы отдаться. И тут как нельзя кстати было то, что на тренировке с ней никто сладить не мог. Они не понимали, почему, злились, но завалить не могли — она всегда уворачивалась, ускользала, да ещё и умудрялась их опрокинуть.
И всё же грызла Аину непонятная тоска. Она считала, что ей не хватает наставника. Хотела наводить страх, как Альвейд, чтобы даже не подходили, а не просто ускользать. И вот, словно в ответ на её мечты, Гаргузская свора притащила с очередной Охоты интересного пленника — Воина Смерти. Точнее, он был не пленником, а добровольным перебежчиком, которого связали, дабы перестраховаться, и не Воином, а лишь Наречённым, то есть не полностью посвящённым, но тонкости девочка узнала позднее.
А пока главным было то, что Морена решила принять его в племя и оставить в стойбище. Даже поощрила тренировать молодых бойцов. Ведь рано или поздно Воины Смерти сойдутся с Народом Войны не на жизнь, а на смерть.
Заодно и узнали, почему в последние годы противодействие снизилось: на западных рубежах Свободных Княжеств было крайне неспокойно, и Смертники, как их по-простому называли нарты, отбивали нападения там. Воевали они с дикарями, поэтому победа была лишь вопросом времени. А потом наверняка начнётся серьёзная кампания на истребление кочевников, так что знание их приёмов боя последним крайне пригодится. Эти сведения из первых рук лишь укрепили авторитет Морены, которая предсказала такой сценарий ещё при избрании.
Брен примкнул к нартам из чувства мести. Перед Обручением со Смертью Наречённые могли год побродить по свету, чтобы сознательно подтвердить стезю, на которую вступали ещё в отрочестве. На самом деле после многих лет, проведённых в монастыре, трудно было найти в миру что-то для себя интересное. Ведь мужчине нужно дело, а их обучали только войне, и даже окунали на год в боевые действия. Там была цель, служение во благо, бодрящий дух опасности, какое-никакое братство по оружию, и всё необходимое для жизни, а снаружи — ничего. Но Брен встретил свою любовь и обрёл новый смысл существования, расцвеченный совершенно другими красками.
Наречённый решил не возвращаться на путь Смерти. Он женился на своей возлюбленной и осел в Лидене — небольшом городе в центре Свободных Княжеств, где не было Обителей Смерти. Устроился вышибалой в придорожную корчму. Потом стал подрабатывать в охране караванов. Купил семье домик на вырученные за одну жаркую поездку деньги. В общем, жизнь налаживалась. Вот только детишек они завести никак не могли. Трижды жена его рождала мёртвых младенцев, а в последний раз и сама умерла. Жизнь в одночасье потеряла смысл.
И Брен винил в этом «всю растреклятую лавочку Смерти», как он её называл. А подвох был в том, что посвящение делало Воинов опасными для обычных женщин. При Обителях Смерти всегда были дома утех, где мужчин обслуживали такие же посвящённые Отступницы Похоти. Так что у бойцов никогда не бывало дефицита в женской ласке. И хотя для Наречённых, которые лишь одной ногой вступили на этот путь, был свой отдельный ранг таких же полу-Отступниц, считалось, что все они ещё могут вернуться к обычной жизни, не неся смерть любимым. Только, как видно, это оказалось неправдой!