Я как раз грешным делом подумала, что в этом мире уже не существует ничего, что могло бы вызвать во мне такую жуть, как тут же поняла, что нет... я ошибалась. В конце этого моста нас ждал новый кошмар. В нескольких шагах от моста прямо на дороге между столбами висело ... чучело. Все время пялясь на серые черепа, я не заметила его раньше. Однако сейчас, подъезжая все ближе, я засомневалась, что это было обычное огородное чучело, призванное отпугивать незадачливых путешественников. Мертвое тело было растянуто между столбами в виде звездочки, а чтобы голова не падала на безжизненную грудь, ее держала тугая петля, свисающая с перекладины. Этот жуткий ансамбль представлял собой въездные ворота в страну орков и как бы ты ни старался, а проехать придется именно под этой аркой. Подъехав ближе, я поняла, что это тело эльфа: острые уши торчали из-под свалявшихся остатков волос.
Кристл остановил коня на краю моста. Я не видела выражение его лица, но хорошо слышала грязные ругательства гнома за моей спиной. Эльф несколько мгновений смотрел на труп, потом тронул жеребца, съехал с моста и остановился перед воротами.
- Кристл, не трогай! - закричал гном, а я дернулась от неожиданности. - Не тронь. Ему ты уже ничем не поможешь, а нас погубишь.
Эльф стоял перед невольным стражем моста и долго вглядывался в его мертвое лицо, словно хотел что-то там разглядеть или запомнить. Я остановила кобылу рядом с Призраком.
- Это мой старший брат, - прошептал эльф сдавленным голосом. - Он пропал больше месяца назад.
- Прости, - только и смогла выдавить я. - Я сожалею...
- Его нельзя так оставлять, я должен предать его земле, чтобы его душа смогла возродиться, и, возможно, мы с ним снова могли бы встретиться, - простонал, а не проговорил Кристл. Я видела, что он едва сдерживается. Он так крепко вцепился в поводья, что его пальцы побелели, да и лицо его стало каким-то пепельно-серым. - Но если я дотронусь до него и попытаюсь снять - нас тут же засекут.
- Кристл, когда выполним... нашу миссию, - прошептала я, чувствуя, как внутри меня загорается адский огонь мщения, - мы вернемся сюда и ... похороним твоего брата так, как должно... Он ждал тебя долго, думаю, простит и подождет еще немного. Его похороним, а оркам - отомстим. Подожди немного, - в моем голосе были едва сдерживаемые слезы ярости.
Я никак не могла оторвать взгляда от мертвого эльфа, словно старалась рассмотреть и запомнить его. Как ни странно, его тело хорошо сохранилось, (скорее всего, и здесь не обошлось без магии), и даже сейчас можно было с уверенностью сказать, что это был довольно красивый мужчина. Но больше всего меня поражала улыбка, что до сих пор сохранилась на его мертвых губах. Она словно кидала вызов своим мучителям. Всем своим видом эльф показал им, что умер с достоинством, и они не сломили его дух. Возможно, он знал, предчувствовал, предвидел, что когда-нибудь его все же найдут, и он улыбался своим спасителям, вселяя в их сердца надежду на вероятную встречу в его следующем перерождении.
Я почувствовала, как горячие слезы потекли по моим щекам. Я даже не могла представить, что сейчас чувствовал Кристл, и как сдерживал свои эмоции.
- Пойдем через Святую землю, - все еще глядя на мертвого брата, процедил эльф сквозь зубы.
- Это конец, - с ужасом выдохнул гном. - Святой Адуммий, спаси и сохрани. Мама, лучше бы ты меня вовсе не рожала.
Причитания гнома только еще больше меня перепугали, вселяя в мое и так трепещущее сердце ужасающий холод жути, которая сковывала все мышцы и мысли, не давая ни двигаться, ни думать.
Постояв перед мертвым эльфом еще несколько секунд, Кристл повернул коня, и поехал вдоль отвесного склона, минуя жуткие ворота. Хорошо, что моя кобыла беспрекословно следовала за черным жеребцом, потому что я не могла даже пошевелить руками. Я так вцепилась в поводья, что мои пальцы не только занемели и побелели, но и полностью отказывались меня слушаться.
Спустя бесконечно долгое количество минут, я начала медленно приходить в себя и соображать, а также осознано взирать на окружающий нас ландшафт, который снова чуть не отправил меня в очередное оцепенение.
Мы ехали по едва заметной тропинке, которая вела нас по самому краю каньона. Мост и мертвый эльф уже остались далеко позади, но Кристл так и не произнес больше ни слова, да и гном молчал, только иногда до меня доносились его тихие ругательства.
Если на той стороне каньона, откуда мы пришли был сплошной лес, то с этой стороны - равнина, только вдалеке виднелись зеленые островки деревьев и небольшие скалистые нагромождения. Вся равнина была покрыта желтой травой и лишь небольшие холмики, которые попадались где нигде были полностью покрыты мелкими цветами. Кстати, я заметила, что на некоторых холмиках прямо на вершине торчали шесты. Одни из них были пустые - обычные палки, причем не всегда ровные, а на других сверху что-то болталось. И чем дальше мы шли, тем больше попадалось таких холмов, к тому же они становились значительно выше, и на их верхушках торчали сразу по несколько шестов. Интересно, что это значило?
Иногда любопытство - это грех. А в моем случае смертный грех. Я повернулась к гному, ругань которого я уже минут десять не слышала, и спросила:
- Что это такое? - указав на ближайший к нам холм. Его верхушку как раз венчал шест, на котором что-то висело, но с такого расстояния я все никак не могла рассмотреть, что это.
- Святая земля - это кладбище орков. Эти холмы - могилы, - словно выплюнул гном.
- Черт, - прошипела я. Лучше бы не спрашивала! И кто меня за язык тянул!?
- Чем больше холм, тем более выдающийся орк там похоронен, - продолжал гном, а мне было как-то неудобно попросить его заткнуться. - Поэтому их могилы венчают головы их врагов, которых они собственноручно убивают и хранят до своего последнего часа.
- Мамочка, - выдохнула я, теперь понимая, что болтается на этих шестах. После сегодняшнего мне точно теперь еще и черепа сниться будут.
- По легенде орков где-то в середине Святой земли находится могила девы-воина - прародительницы орков. Ты не слышала об этом? - с некоторым удивлением произнес гном.
- Не-а, - покачала я головой.
- И откуда ты взялась такая незнайка? - укоризненно протянул Ганнибал, и тут же продолжил: - Когда-то очень давно орки были диким, глупым племенем. Всё, что они умели - это охотиться, да и то с примитивным оружием. А дева, которая появилась из ниоткуда, научила их жить по-другому, поэтому она считается праматерью новой расы орков. Ну, это так гласит их легенда. Она жила с орками много тысяч лет, но потом вроде бы как умерла.
- И где-то тут ее гробница? - я уже оглядывала могилы совсем другим взглядом. Кажется, во мне умер археолог или расхититель гробниц.
- Так говорят орки, но поскольку они никогда не обозначают своих могил, сказать, кто в какой похоронен, вряд ли могут и сами орки.
- А что, так трудно надпись какую-то сделать? - удивилась я.
- Зачем? После того, как они похоронили покойника, они больше к нему не наведываются. Нечего тревожить мертвых. Да к тому же враги могут найти могилу и вытащить труп, а потом измываться над ним и после смерти. Тогда орк не сможет попасть в святилище к деве, покаяться в грехах и возродиться. Интересно, Кристл скоро собирается привал делать? - резко сменил тему гном. Он уже несколько минут с напряжением вглядывался в неестественно прямую спину эльфа, не прекращая своего рассказа. Ганнибал нахмурился и тоже о чем-то задумался.
Дальше мы снова ехали в полном молчании. День неумолимо клонился к ночи, и сумерки уже уверенно накрывали равнину. Я старалась не смотреть в сторону могил, которые становились все выше, а шестов с черепами ставало все больше. Мы давно свернули с тропы, и теперь неспокойный рокот реки все слабее слышался за нашими спинами. Мы уходили вглубь страны орков.
В моем животе уже настойчиво урчало от голода. За время нашего путешествия я начала привыкать питаться только два раза в день: утром - плотный завтрак тем, что осталось от не менее плотного ужина, а на ужин то, что добывали в течение дня.