- А дети? У вас получилось родить детей?
- Да, есть редкие случаи. Но все дети мужского пола.
- Но почему?
- Кто знает. Может отец и прав, и это действительно воля или кара Богов. Наше время в этом мире истекло. Мы должны исчезнуть. Может, мне нужно было покориться воле Повелителя и остаться здесь, в этом городе, и тоже стать демоном пустыни. Но тогда я бы не встретил тебя.
Мне было приятно это услышать, но сейчас я думала о другом.
- Мик, но ведь ты - полукровка, так?
- Полукровка? - Мик хмыкнул. - Кто его знает, может, и так. Когда я вырос, женщин у нас уже не было. Я не знал своей матери. Может, она была последней из шицу-ки, а, может, первой из другой расы - отец отказался говорить на эту тему. К тому же он уже принял свое решение и стал демоном. Вот и вся история.
Мик замолчал, молчала и я, обдумывая его рассказ. Получалась какая-то либо слишком запутанная, либо слишком простая история. Как могло случиться так, что стали умирать только женщины? Я, конечно же, не утверждаю, что это невозможно - в мире все возможно, особенно в таком мире, где есть магия. Стоит только наслать какое-то проклятье или болезнь, и можно преспокойно истребить целую расу. Но зачем и кому это понадобилось? Зачем нужно было уничтожать расу, которая никому не мешала и жила мирно и спокойно? К тому же истребить ее не сразу, а медленно, методично, выжидая, пока шицу-ки вымрут все, один за другим. Если этот кто-то и существовал, то он должен жить очень долго, чтобы дождаться плодов своей деятельности. А может этот кто-то, например, маг-недоучка, всего лишь допустил ошибку, и шицу-ки просто попали под раздачу? Но вот почему я думаю, что этот кто-то все-таки был? Почему я так уверена, что это не кара или воля Богов, не проведение, не эпидемия неизвестной болезни, не ошибка, а именно чье-то извращенное желание? Думаю, если мы поймем выгоду от истребления шицу-ки, мы найдем того, кто это сделал и, возможно, узнаем, как именно. Правда, поможет ли это шицу-ки выжить, я не уверена.
- Мик, - позвала я.
- Угу, - сонно отозвался парень. Похоже, пока я тут размышляла, он успел задремать.
- Мик, а шицу-ки сильная раса?
- В смысле? - парень явно не желал просыпаться.
- Ну, магически вы сильные? Физически вас легко убить?
- Что? Зачем? - кажется, мне удалось-таки его разбудить. - Зачем нас убивать? Мы никому никогда не вредили.
- Я не об этом. Просто скажи, по сравнению с другими расами шицу-ки... какие?
- По силе нам равны только драконы. Если шицу-ки называют детьми тьмы, то драконы - дети света, солнца. Они - наша противоположность.
- Равновесие. Закон равновесия, - прошептала я.
- О чем ты говоришь?
- Это закон равновесия: сколько зла, столько и добра. Сколько тьмы, столько света. Не может быть одного больше, другого меньше. Если так будет, то происходит нарушение закона равновесия, и в мире начинается хаос, пока равновесие снова не будет достигнуто.
- Ты снова бредишь?
- Мик, а как поживают драконы?
- Не знаю. О них мало что известно. Они, как и мы, довольно скрытны и не любят общаться с другими расами.
- В том то и дело. Вы сидите в своем углу, они сидят в своем. О вас никто не знает и никто не видит. Мик, что будет, когда в мире исчезнут тьма и свет?
- Что ты сказала?
- Если кто-то захочет уничтожить тьму, то исчезнет и свет, и что тогда останется?
- Пустота, - прошептал Мик.
- И что это означает?
- Это невозможно, - безапелляционно произнес Мик.
- А если свет останется, а тьма начнет исчезать, - размышляла я вслух, - то появится другая тьма, которая заменит исчезнувшую, так?
- Лейка, у меня сейчас мозги закипят! О чем ты бредишь?
- Сам подумай, если кто-то решил избавиться от шицу-ки, чтобы занять место тьмы? А может, и вообще уничтожить все в этом мире или сам мир!
- Так, Лейка, хватит. Во-первых, это невозможно.
- Ну-ну, - хмыкнула я.
- Во-вторых, как это можно сделать?
- А если загадать желание?
Мик вылупился на меня, как на сумасшедшую. Хотя сам-то мало походил на нормального: выкатил глаза, открыл рот и ничего не говорил. Я с трудом подняла руку и погладила его по щеке. Кажется, мое тело возвращается ко мне!
- Мик, ты слышал об амулете драконов?
- А кто о нем не слышал? - спросил парень и нахмурился. По-моему, он начинает понимать.
- И если загадать желание, то оно исполняется, так? Любое желание. Амулет может исполнить любое желание, даже самое неимоверное.
- Ты хочешь сказать, что кто-то таким образом решил избавиться от нас? Это долго и глупо.
- Но, может, он хотел не совсем так, а амулет исполнил все по-своему. Знаешь, ведь не всегда наши желания сбываются так, как мы того хотим. Эльф говорил, что загадывать желание нужно очень осторожно. Амулет исполнит только то, чего ты на самом деле жаждешь в глубине души. Но я не об этом, - остановила я готового возразить мне Мика, закрыв ему рот рукой. - Я говорю о том, что ты тоже можешь загадать желание, и возродить шицу-ки.
- То есть ты хочешь... - Мик замолчал, глядя на меня. - Мне нужно поговорить с Повелителем. Извини.
Он осторожно переложил мою голову на одеяло и встал. Я смотрела, как он уходит куда-то в темноту, но до меня донесся его крик:
- Отец!
'Отец'?! Так, если Повелитель и отец Мика - одно и то же лицо... Надо будет утром уточнить, а сейчас спать. Глаза и так уже сами слипаются. Я перевернулась на бок, с удовольствием отмечая, как нехотя и словно бы лениво тело начинает мне подчиняться, все мышцы ноют, как после неимоверной крепатуры, но это было даже приятно. Я чувствовала себя живой и почти здоровой.
Глава 15.
Не знаю, что меня разбудило, но это явно было что-то очень приятное. Может быть, приснился какой-то сон, хотя я совершенно его не помнила, но вот только послевкусие от него осталось таким милым и радужным, словно появилась уверенность, что все будет хорошо. Вот прям сейчас, как только встану, так сразу все и станет хорошо.
Я потянулась, и тело отозвалось легкой скованностью и тяжестью. Кто-то крепко обнимал меня, прижимая к стройной, но мускулистой груди. Я попыталась перевернуться на спину, но сильные руки Мика еще крепче прижали меня к теплому телу. Он что-то нечленораздельное пробормотал мне прямо в шею, прикасаясь к коже горячими губами.
Я осторожно приподняла довольно тяжелую руку парня, что лежала на моей груди и отвела в сторону. Потом попыталась сдвинуть его ногу, которая покоилась на моем бедре. Он опутал меня своими длинными конечностями, словно паук. Кое-как выбравшись из его паутины, я поднялась с песка, на котором лежал мой, точнее Арада, плащ. Говорят, по ночам в пустыне холодно, но благодаря Мику, я этого совсем не ощутила. Но сейчас, когда солнце только едва коснулось своими лучами золотистого песка, еще хорошо ощущалась ночная прохлада. Я обхватила себя руками, пытаясь согреться.
Мик устроил меня в каких-то развалинах, между уцелевших стен, защищавших нас от ветра и песка. Осторожно переступая через разбросные вокруг каменные глыбы и остатки деревянных конструкций, я подобралась к узкому проходу между стенами, и, едва протиснувшись между ними, выбралась наружу.
- Япона мать! - только и прошептала я. Этот мир не устает меня удивлять и поражать своей красотой и необычностью.
Трудно себе представить каким был этот сказочный город, сейчас почти полностью засыпанный сверкающим на солнце золотым песком. Но то, что осталось, еще не уничтоженное временем и песками, поражает воображение. Остатки зданий и храмов, с еще сохранившимися башенками и резными портиками, отливали в лучах рассветного солнца золотисто-розовым. Несколько самых высоких домов, в которых еще видны последние этажи и плоские крыши, давали представление о том, каким богатым и красивым был этот затерянный в песках великолепный город. Время еще не полностью уничтожило мраморные скульптуры, украшавшие фасады зданий, а также резные орнаменты колон и балконов. Среди барханов еще видны были золотые купола храмов, которые блестели так, словно время еще не коснулось их своим крылом тления. Даже одинокая колонна, которая стояла в центре сохранившегося архитектурного ансамбля, служила немым свидетельством умирающего величия. Венчала колону скульптура то ли большой птицы, то ли маленького дракона с мощными распростертыми крыльями. Казалось, это каменное создание было уже готово покинуть свое святилище и отправиться навстречу новым испытаниям, казалось, оно задержалось лишь на мгновение, понимая, что не хочет расставаться с домом, где провело так много прекрасных лет, а может, веков.