Это мешало Бенедикту сопротивляться. Анна была почти уверена, что у нее сломан нос, и это причиняло боль, перед глазами плясали темные пятна, тело дрожало. Затем Хойтер вышел из офиса со вторым пистолетом, и ее перестало все волновать, кроме как выбраться, чтобы помешать им застрелить Чарльза. При последнем рывке брусья сдвинулись, но дядя Трэвис ударил ее снова.
Анна извивалась изо всех сил, и пол слегка прогнулся под когтями ее задних лап. Этого было слишком мало, слишком поздно. Рыжий волк медленно двинулся вперед примерно в пятнадцати футах от Бенедикта, дав Хойтеру идеальный момент.
Хойтер остановился и сунул свой пистолет в кобуру. Он должен был поторопиться с выстрелом, и нажал на курок сразу после выпада Чарльза.
Звук отвлек внимание старика от Анны.
— Лес, тащи сюда свою тощую задницу и отдай мне мой пистолет! Ты не сможешь попасть в широкую стену сарая. Шевелись. Мой дедушка был быстрее тебя, когда ему было восемьдесят шесть.
Вместо того, чтобы попытаться выстрелить во второй раз, Хойтер побежал обратно к Трэвису, доказывая Анне, что он не альфа, каким себя считал.
Брусья подались еще немного, и она скользнула вперед — и Трэвис ударил ее снова, точно в то же место на носу, куда он ударил ее в первый раз.
Чарльз знал, что выигрывает. Он не знал, почему Бенедикт Хойтер не стал невидимым, возможно, он был слишком напуган, чтобы сделать это. Чарльз не собирался жаловаться. Рогатый лорд исцелялся быстрее оборотня, но от потери крови фейри стал более медленным и неуклюжим.
Пол был слишком скользким — это была танцплощадка, и Чарльз чувствовал запах воска на ней. Однако фейри скользил сильнее него, так что на самом деле это не было серьезной проблемой, пока он не ошибется. Он также предпочел бы, чтобы двое других злодеев не разгуливали на свободе с заряженными серебром пистолетами, пока он сражается с фейри, но они были людьми, и братец волк не принимал их за угрозу. Но выигрывал он или нет, Чарльз должен был удерживать свое внимание на фейри. Медленней и более неуклюжий, но он был достаточно быстр и смертоносен со своими рогами. Он один раз попал рогами Чарльзу в плечо, когда он вцепился фейри в горло, и рана причиняла боль. Кончики его рогов не просто выглядели серебряными, они были серебряными.
Вторым правилом любого затяжного боя было деморализовать своего противника. Фейри поначалу боялся его. Удар в лицо Бенедикта Хойтера не был смертельным, но потерять глаз было страшно, а существа с рогами и копытами были трусливыми. Как говорили ученые, у них преобладал инстинкт борись ил беги. Все волки были бойцами, а существа вроде Бенедикта — беглецами. Паника делает людей глупыми, а поскольку Бенедикт и так был идиотом, насколько мог судить Чарльз, паника только улучшит ситуацию.
Конечно, первым правилом в любой драке было вообще не ввязываться в драку. Чарльз снова рванул вперед, когда раздался выстрел. Пуля в него не попала, поэтому он проигнорировал ее и продолжил атаку. Но тихий скулеж Анны привлек его внимание.
Он оглянулся и увидел, что Анна почти вылезла из клетки, из носа у нее текла кровь, а Трэвис Хойтера стоял рядом с клеткой с очень длинным и очень толстым бильярдным кием, который был обгрызен с одного конца. Анна рывком вернулась в клетку, и Чарльза словно ударил товарный поезд по ребрам.
Не обращая внимания на боль, Чарльз схватил рогатого лорда за ногу, чуть выше колена, и его клыки перерезали большое сухожилие и мышцу поменьше. У человека это было бы ахиллово сухожилие, и нога фейри стала бесполезной.
Бенедикт попытался опустить ногу и упал, когда она подломилась под ним. Чарльз скользнул под рога и сомкнул зубы на шее рогатого лорда.
Бенедикт был побежден. Беспомощен.
Он изнасиловал Лиззи Боклер и, несомненно убил десятки других жертв. Братец волк думал, что его нужно убить. Но Чарльз колебался.
С визгом тормозов и резины подъехала машина, и Чарльз узнал звук фургона, за рулем которого был Айзек. Кавалерия прибыла, рогатый лорд был побежден. Убивать его, чтобы спасти Анну, не было необходимости.
Но Бенедикт был совершенно сумасшедшим. Если бы он родился в другой семье, возможно, он не начал бы убивать людей. Он отказался от борьбы, неподвижно лежа под Чарльзом и ожидая последнего, смертельного удара, как иногда делал олень или лось. Он был безвреден. Заключенный в стальные прутья, он никому не причинит вреда.
На острове Чарльз решил, что больше не будет убивать из политических соображений, потому что это подвергло Анну опасности, мешая брачной связи. Братец волк был согласен, но это убийство не было политическим. Этот человек причинил бы боль их паре, убил бы волков, находившихся под их защитой, и причинил боль храброй маленькой танцовщице. Братец волк знал, что должно случиться с теми, кто нарушил законы: правосудие.