И подписал ее: «Счастливого Рождества. Ты, наверное, читал эту книгу уже дюжину раз. Я прочитал ее впервые пару месяцев назад и подумал, что эта история о возможности того, что два непохожих человека научатся жить вместе, может тебя утешить. Хорошую историю стоит перечитывать».
Это была хорошая история, даже если она исторически неточная и слишком романтичная.
Бран взял книгу и аккуратно поставил ее обратно на книжную полку, пока не разорвал ее на мелкие кусочки. Потому что тогда он не остановится, пока не останется ничего, что можно бы уничтожить. И никто не смог бы утихомирить его, если он потеряет контроль. Ему нужно, чтобы Чарльз стал тем, кем он сам быть не может. И его сын убьет себя, пытаясь быть тем, в ком нуждался его отец.
Как долго Бран лгал себе, что с Чарльзом все будет в порядке? Как долго он знал, что Анна права? Существовало много хороших, здравых причин, для того, чтобы не Бран вершил правосудие. Он дал Асилу одну из этих причин. Но настоящая причина, истинный мотив в том, что он слишком похож на Асила, хотя тот более честен в этом. Сколько времени пройдет, прежде чем Бран начнет наслаждаться мольбами, страданиями перед убийством? Он мало что помнил о том времени, когда позволил своему волку взять верх, хотя в мире до сих пор сохранились записи об этом, а это произошло более десяти веков назад. Но кое-что в его памяти осталось о его запуганных жертвах и о том удовлетворении, которое приносили ему их крики.
Чарльз никогда бы так не поступил, никогда бы не гордился страхом, который другие испытывали перед ним. Он никогда бы не сделал больше того, что необходимо. Тогда получается парадокс. Брану нужно, чтобы Чарльз был именно тем, кто он есть, — и Чарльз должен быть монстром, которым когда-то стал его отец, чтобы выжить.
Зазвонил телефон, отвлекая Брана от мыслей. Хотелось надеяться, что это другая проблема, в которую он мог вонзить зубы. И принять правильное решение.
— Я не возьмусь за это дело, — сказал Адам Хауптман, когда Бран позвонил ему.
Бран помолчал минуту.
Он очень удивился, потому что из всех альф Адам оказался единственным, кто лучше всего подходил для работы с федералами. У Адама ужасный характер, и он держал его на коротком поводке не так хорошо, как следовало бы. По этой причине Бран прятал его подальше от всеобщего внимания, несмотря на внешность и харизму. Но его опыт в армии и военные связи, а также неожиданно хорошее понимание политики и шантажа постепенно превратили Адама в самую полезную политическую шахматную фигуру.
Адам не часто отказывался выполнять приказы. Это на него непохоже.
— Это несложное задание, — пробормотал Бран в трубку, сдерживая своего волка, который хотел настоять на немедленном повиновении. — Просто обмен информацией. В Бостоне погибли три наших оборотня, и ФБР думает, что это связано с более крупным делом. Они хотят проконсультироваться с оборотнем. Местный альфа недостаточно квалифицирован и слишком молод, чтобы быть хорошим дипломатом, когда гибнут его собственные люди.
— Я не против того, чтобы они прилетели сюда, — сказал Адам. — Но ноги Мерси еще не зажили, и она не может передвигаться в инвалидном кресле без посторонней помощи, потому что у нее обожжены руки.
— Твоя стая ей не поможет? — Ледяная ярость заморозила его голос. Мерси могла быть женой Адама, но волк Брана всегда продолжит считать ее частью своей стаи. Она навсегда останется его маленьким койотом, жесткой и непокорной, которую воспитал его хороший друг, потому что Бран не мог доверить своей паре опеку над кем-то более хрупким, чем его взрослые сыновья.
Адам рассмеялся, что смягчило гнев Брана.
— Дело не в этом. Она сердится и смущена своей беспомощностью. На прошлой неделе я вынужден был уехать по делам. К тому времени, как вернулся, вампиру пришлось прийти и позаботиться о ней, потому что она прогнала всех остальных. Я не обязан слушать, когда она говорит мне оставить ее в покое, но все остальные подчиняются.
Довольный мыслью о том, что Мерси может командовать стаей оборотней, Бран откинулся на спинку стула.
— Бран, с тобой все в порядке?
— Не волнуйся, — сказал марок. — Я попрошу Дэвида Кристиансена. ФБР просто придется подождать неделю или около того, пока он не вернется из Бирмы.
— Я не об этом спрашивал, — ответил Адам. — Я никогда не считал тебя рассеянным, но сегодня ты сам не свой. С тобой все в порядке?
Бран ущипнул себя за переносицу. Ему следует просто держать это при себе. Но Адам… Он не мог говорить об этом с Сэмюэлем — это только вынудит его старшего сына чувствовать себя виноватым.