— Тише.
— П-п-помогите, — донеслось из-за стеллажей легким выдохом, но я была уверена, что не обманулась.
— Сюда! — велела остальным и сама побежала на звук.
А едва обогнув ближайший шкаф, замерла как вкопанная.
У дальней стены библиотеки, где книжные полки уходили под самый потолок, а потому добраться до них можно было только по длинной и хлипкой на вид лестнице, обнаружился мэтр Штанге в весьма компрометирующей позе. Не знаю, сам ли он так извернулся, или призраки постарались, но почтенный маг висел вниз головой, зацепившись пухлыми коленями за одну из перекладин той самой лестницы. Висел на приличной высоте и, очевидно, слышал, как скрипят по полу, отъезжая все дальше, деревянные ножки его опоры, а потому старался лишний раз не шевелиться и ничего не говорить. С раскрасневшегося и залитого потом лица на нас с неописуемым ужасом взирали щелочки придавленных щеками глаз.
— Помогите, — все же повторил мэтр одними губами, и в тот же миг за спиной раздалось:
— Великолепно.
Мы развернулись, дабы предстать пред мэйном Рэйнером во всем великолепии. Тильда с ночным горшком, на котором все так же красовалась шляпка; грустный доктор, с тоской смотрящий в никуда; его румяная дочь с рыжим гнездом на голове — недаром мчались с ветерком — и я. Скромная, приличная, ни в чем не виноватая, но отчего-то удостоившаяся особо сурового взгляда мэйна.
Глава 14
Глава четырнадцатая, в которой мэйн Рэйнер делает неожиданное предложение, а Юта принимает холодный душ
— Я все могу объяснить, — проблеял мэтр Штанге, едва высвободившись из исцеляющей хватки доктора Эморри и поднявшись с библиотечного пола.
На сей раз нас не выгнали, но предупредили, что одно слово или громкий звук — и ходить магу с кривой рукой до скончания дней. Мэтр так впечатлился, что, кажется, даже дышать перестал и к финалу лечения цветом напоминал перезрелый помидор. Хотя я подозревала, что, падая с все-таки надломившейся под его немалым весом лестницы, он не только руку сломал, но и язык прикусил.
Да, снять мага невредимым мы не успели — а некоторые не очень-то и стремились.
— М-могу объяснить, — повторил мэтр, не дождавшись от Рэйнера реакции и под его мрачным взглядом начиная неотвратимо бледнеть.
— Не сомневаюсь, — все же отозвался мэйн и продолжил свою игру в гляделки.
Я тем временем радовалась, что объект его гнева сменился, и медленно, но неуклонно отступала к двери. Хотела и Тильду за собой утащить, но зараза и сама благополучно исчезла где-то в процессе спасения непутевого мага — только горшок со шляпкой оставила на столике со светильником. Бросила свое сокровище в тылу врага, лишь бы смыться. Я едва не фыркнула, но быстро зажала рот рукой. Эх, мне бы сейчас не повредила способность испаряться без следа…
«Ум бы тебе не повредил, — буркнула Тильда в моей голове. — А то в этой коробушке слишком много глупых мыслей. Вот куда ты пятишься? Думаешь, он тебя позже не найдет?»
— Господа, — подал голос доктор Эморри, когда я уже почти добралась до стеллажа, за которым начинался путь к вожделенной свободе. — Думаю, ваш конфликт подождет пару дней. Мэтр сейчас держится исключительно на влитой силе, но боль скоро вернется. А еще пострадавшей конечности необходима шина, которую в данных условиях я наложить не могу. Нужно как можно скорее доставить его в город.
Вещал доктор так же тоскливо, как выглядел, Лена, успевшая поправить прическу, задумчиво кивала в такт его словам, а мэтр Штанге с каждой фразой расцветал аки лелеемые Джертом ночные розы под луной. Я бы на его месте тоже чувствовала себя висельником, в двух шагах от петли получившим помилование, но не улыбалась бы столь откровенно, а то мэйн Рэйнер ведь не железный. От маговской улыбки лицо его сделалось совсем равнодушно-каменным, как в дни до покупки дома — только в глазах привычно бушевал шторм, — и по мне, это было куда страшнее открытого проявления гнева.
— Конечно. Я никого не задерживаю, — наконец произнес мэйн, продолжая сверлить Штанге взглядом, и тот мигом притушил улыбку. — Спасибо за помощь, доктор Эморри.
— Пожалуйста, — пробормотал доктор. — Лена, идем, отвезешь нас в город, раз уж ты так кстати здесь…
Лена в этот момент почему-то посмотрела на меня, словно извиняясь за прерванное общение, а вслед за нею и все остальные — печальный доктор, все еще бледноватый маг и твердокаменный Рэйнер. Оценив мою стратегическую позицию, последний едва заметно прищурился, и я занервничала.
— Я провожу, — выпалила, пока никто не успел сказать ни слова.
— Разумеется, — хмыкнул мэйн, и троица гостей в едином порыве сделала шаг ко мне.
Штанге явно с трудом сдерживался, чтобы не припустить на выход со всех ног, будто опасался удара в спину. Очевидно, не зря.
— Уважаемый мэтр, — окликнул его Рэйнер, едва маг поравнялся со мной. — Прошу, не утруждайтесь новыми проверками защиты моего дома. Я уже вызвал из столицы Стефана Хейко, и уверен, такому сильному заклинателю не составит труда залатать все замеченные вами дыры. Он прибудет через три дня. И все эти три дня я буду лично следить за безопасностью в Арве-мал-Тиге. От злоумышленников спасает не только магия, но и самое обыкновенное оружие, а уж его война подарила мне с избытком. Так что не волнуйтесь о нас, мэтр, следующего негодяя я встречу как полагается.
Тонкостью намек не отличался, и даже такой тугодум как Штанге осознал перспективы с первой попытки. Лицо его вновь приобрело насыщенно алый оттенок, и, натянуто кивнув, маг продолжил путь на выход.
— Хорошего вам дня, — улыбнулась на прощание Лена Эморри, на секунду растопив непробиваемую маску Рэйнера и опять погрузив меня в пучину зависти.
«Скорее ревности», — не преминула вставить Тильда, и я мысленно шикнула.
Гости покидали дом в полном молчании. Доктор, судя по горестному виду, проклинал свой дар и тот миг, когда поддался его зову и явился на помощь мэтру Штанге, а сам мэтр обтирался платком и затравленно оглядывался, словно искал лазейку для возвращения. Ну если он и после такого предупреждения не успокоится…
«Кажется, у кого-то ума еще меньше, чем у тебя, — прокомментировала Тильда.
— Спорим, завтра бедному доктору придется вынимать пулю из маговской задницы?»
Я стоически промолчала.
А вот Лена хоть и не нарушала тишины, все же выглядела не в пример жизнерадостнее прочих. Не сомневаюсь, она прекрасно поняла подоплеку сегодняшней драмы, но предпочла не омрачать теплый весенний день чужими проблемами. И это мне в ней тоже нравилось.
Пока пролетка удалялась по подъездной дорожке, я стояла в дверях и размышляла о всякой ерунде. Например, о том, на лошади ли прибыл мэтр Штанге, и если да, то где ее спрятал? И о том, что не сломай он руку, и мы бы вновь пили чай, только в этот раз я бы проявила куда больше дружелюбия и с удовольствием поддержала беседу с Леной.
Больше я ни о чем подумать не успела, ибо Тильда издала свой коронный смешок:
«Ага, взяла бы огонь на себя, чтобы мэйн Рэйнер с ней не особо общался. Долго ты еще будешь здесь стоять? Иди уже, не съест он тебя».
— Сама сбежала, а мне расхлебывать, — пробурчала я вслух.
«Не сбежала, а развеялась, дабы не тянуть из тебя силы, — нравоучительно произнесла Тильда. — И не расхлебывать, а отвечать за свои поступки».
— Ничего такого я не…
— Часто разговариваете сами с собой? — раздалось за спиной, и я резко развернулась и захлопнула дверь.
Фойе, лишившись основного источника солнечного света, погрузилось в приятный полумрак.
Рэйнер стоял всего в нескольких шагах от меня: руки скрещены на груди, лицо бесстрастно, даже шторм в глазах утих. И это полное отсутствие эмоций… подавляло. Захотелось отступить, но было некуда, разве что вжаться спиной в дверь и во всей красе продемонстрировать свою уязвимость.
Потому я лишь распрямила плечи и вскинула подбородок — дрожащий, но это уже мелочи. А потом затараторила, сводя на нет гордую позу:
— Мы встретили мэтра в городе, и да, каюсь, я не удержалась. Сказала, мол, вы в отъезде, надо же было проверить, что ему нужно в доме. Я была уверена, что вы сумеете поймать подлеца с поличным, это же такой шанс! Как вы могли его упустить? Потому да, я виновата, но и вы виноваты не меньше.