Я в очередной раз уверилась, что никакой формулы он от меня не дождется. Тем более теперь, когда до Рэйнера ему не дотянуться, а других рычагов давления поблизости нет. Кажется…
— Ну же! — рявкнул старик, и я наконец разглядела его за пределами круга, где-то между Аццо и Тильдой. — Формула!
Я покачала головой, и лицо некроманта заалело. Он подпрыгнул на месте, всплеснул руками, задевая близстоящих слуг, но словно не замечая этого. Наверное, для него они все так же оставались безликим туманом. Затем вдруг застыл, прищурился и злорадно ухмыльнулся:
— Решила, что самая умная? Думаешь, я не заметил побег твоего героя-любовника?
«Если и заметил, то только сейчас, — поняла я. — И не побег, а тактическое отступление».
— Время не тяни, он не вернется, — фыркнул Гантрам. — Но если тебе так необходим стимул…
Он щелкнул пальцами, и один из лакеев за спиной Аццо с криком упал на колени. Мальчишка совсем, вряд ли и до шестнадцати дожил. Не переставая кричать, он выставил перед собой ладонь и в ужасе наблюдал, как та прямо на глазах рассыпается сверкающей пылью. Крик подхватили горничные, еще горше зарыдали близнецы, Аццо зажмурился, и из-под его сморщенных век покатились крупные слезы.
Я не могла пошевелиться. Просто стояла и смотрела, как бедный ребенок обращается в прах, пока вопли его не стихли.
— Это больно, — прокомментировал некромант. — Мучительно больно.
— Вам же нужно сто душ, — хрипло выдавила я.
— Тут их с запасом. — Он пожал плечами. — Могу еще парочку развеять, коли тебя вдохновляют их страдания.
Нет-нет-нет…
Я шумно втянула воздух и зажала рот ладонью.
— Формула, — напомнил Гантрам. — И они уйдут тихо и безболезненно.
«Но все равно уйдут, — стучало в висках. — А так есть шанс дождаться подмоги в лице Рэйнера. Он наверняка что-нибудь придумает, и пусть за это время канет в бездну еще несколько душ, зато остальные спасутся. Разве оно того не стоит?»
Ответ был очевиден, но смириться с ним не получалось. Я знала, что не смогу спокойно ждать и слушать новые предсмертные крики даже ради великой цели спасения большинства, ведь каждый не спасшийся будет на моей совести. Да и придет ли Рэйнер? Нет, не так. В том, что он вернется, я не сомневалась, зато сомневалась, что успеет вовремя…
Но что я могу без него?
«А что могла Шанталь без своего героя?» — раздался в голове знакомый голос.
Тихий-тихий, но отчетливый.
Я уставилась на Тильду, но она смотрела куда угодно, только не на меня, и плотно сжимала губы, словно опасалась произнести что-нибудь вслух.
Шанталь и ее герой. Я судорожно перебирала отрывки собственноручно написанного текста, однако память подкинула совсем другой эпизод. Из жизни. Я за столом в своей комнате, и Бруно вчитывается в не успевшие высохнуть строки…
«— Когда уже появится великий герой и спасет Шанталь от коварных злодеев? Ты обещала назвать его в мою честь.
— Прости, Бруно, пока Шанталь придется спасаться самостоятельно, иначе она ничему не научится».
Тильда тогда вставила привычно ехидное замечание и сейчас зачем-то напомнила мне об этом. Или не об этом? О чем еще мы беседовали с ней при схожих обстоятельствах? Чему я должна научиться? Я попыталась дозваться до подруги, но больше ни единой подсказки не получила и обратилась ко всем нашим разговорам за последние дни. Что-то выныривало на поверхность разума легко и с радостью, что-то приходилось выковыривать и вытягивать силой, и вот наконец…
«— Как можно обратить ритуал без капли силы?
— Легко. Как вылить воду из стакана… Маг совершил ритуал — читай, налил воду в стакан. Ты хочешь обернуть все вспять, так подойди и вылей. Для этого не нужно вновь ее наливать».
Мы обсуждали противоречивые записи Вишху, Тильда считала его шарлатаном, а я не могла понять, как создатель и разрушитель ритуала могут иметь ровно противоположные помыслы, но руководствоваться одинаковыми мотивами. И если я сейчас должна обернуть давний ритуал Гантрама вспять, то сумею ли, не разгадав его «почему»? Ведь отчего-то он не завершил задуманное семьдесят два года назад…
— Вижу, тебе все же не хватает вдохновения, — протянул некромант, и я, моргнув, вернулась к реальности.
— Стойте! — крикнула, когда он уже поднял руку для очередного смертоносного щелчка. — Стойте… Я… все сделаю. Только помогите. Я поняла суть ритуала, но… не хватает подробностей.
— Каких еще подробностей? — разозлился некромант, но руку опустил.
— Пять лучей — это для?.. — Я многозначительно умолкла, ожидая пояснений.
— Пять лучей, пять источников, пять составляющих магического резерва, — затараторил он, нервно одергивая мундир. — Свет, тьма, жизнь, смерть и разум. Ты же читала! Перенаправь все в одну точку, в меня! Задействуй уже свой демонов дар!
«…мне нужна формула. Пока несуществующая, но ты ее создашь».
Я по-прежнему не представляла, что делать, но поняла одно: старик сам не в курсе, как должна выглядеть формула. А значит, если мой дар действительно работает так, как уверял Гантрам, я и правда могла сотворить нечто новое, но вовсе не обязательно именно то, чего требовал он. Пока он разберется, что к чему…
Я потерла виски и слезящимися глазами уставилась на мерцающие в воздухе геометрические фигуры. «Задействую дар…» Легко сказать!
«Ты читаешь непонятные загогулины, не задумываясь, — вновь прошелестел в голове голос Тильды. — Не думай».
Это уже проще. Не думать. Но при этом мысленно настраиваться на конкретный ритуал, чтобы получившаяся формула сработала именно для него.
Итак, что я знаю о событиях прошлого? Гантрам-старший хотел поработить призраков, я желаю их освободить. Он пытался стереть их личности, я надеюсь отправить их на перерождение. Он запер их в доме, я выпускаю их на волю. Он прервал ритуал, потому что… потому что…
— А Бруно к какой из групп присоединиться? — пронеслось по комнате, и я вскинула голову.
У самого входа в лабораторию, скрестив руки на груди, стоял невозмутимый мэйн Рэйнер, а рядом с ним парил растерянный и бледный даже для призрака Бруно. Некромант медленно развернулся. Выражения его лица я теперь не видела, но заметила и напрягшуюся спину, и стиснутые кулаки. Казалось, Гантрам готов в любую секунду броситься в бой, невзирая на неспособность этого тела даже присесть без одышки.
— Бруно здесь не место, — проскрежетал он замогильным голосом.
— А вот он очень хотел посмотреть, чем занят любимый папочка, — хмыкнул мэйн.
Бруно меж тем обвел круглыми глазами собравшихся и остановил взгляд на отце:
— Папа?..
— Уходи, — выдохнул некромант и добавил уже громче, с визгливыми нотками, присущими мэтру Штанге. — Уходи!
Из-за слез их фигуры расплывались перед глазами, и я моргнула, пытаясь прояснить картинку. Но вместо этого увидела выстроившиеся передо мной в ровную линию треклятые треугольники, круги и звезды. Формула. Почти готовая формула. Как завороженная я потянулась к последнему символу, отчего-то точно зная, что нужен именно он, но не успели пальцы сжаться на пылающей зеленью, но холодной звезде, как в мысли вновь вторгся голос Тильды: «Подожди…»
Она тоже казалась невероятно бледной, словно это общение отнимало у нее последние силы, но пока держалась. Как и прочие слуги, заметно приободрившиеся и взиравшие на меня в немом ожидании чуда.
Я замерла, вцепившись в эфемерный символ и наблюдая за действиями Рэйнера. Как-то плохо он подготовился к визиту в стан врага… даже оружие не прихватил, так отчего выглядит таким уверенным?
— Папа? — повторил Бруно, нахмурившись, и размытой тенью метнулся к некроманту.
— Уходи, — в последний раз велел тот, но как-то вяло и уже безо всякой надежды на успех.
«Он хотел поработить призраков, я желаю их освободить. Он пытался стереть их личности, я надеюсь отправить их на перерождение. Он запер их в доме, я выпускаю их на волю. Он прервал ритуал, потому что… спасал вмешавшегося в процесс сына от участи безликого, беспамятного слуги. Несмотря на все свои недостатки, сына некромант любил. Это ли не главное «почему»? Это ли не противоположные помыслы и одинаковые мотивы? Я ведь тоже… люблю».