Вот только я пока не замечал «коллег» с топориками на заснеженных аллеях парка (это вовсе не означало, что они не наблюдали за мной из своих укрытий). Упорно протаптывал присыпанную ночным снегопадом тропинку. И радовался, что снега в Великозаводске зимой выпадало относительно мало, совсем не как в той же Карелии (где я навещал в прошлой жизни Славу Дейнеко): по тамошним паркам я бы зимой в своих ботиночках далеко не ушёл. Немного удивился, увидев детскую площадку с качелями и скрипучей каруселью почти полностью очищенной от снега. Её почистили утром (землю между качелями с тех пор слегка припорошило). Вот только удобные подходы к площадке со стороны аллеи не подготовили — лишь протоптали узкую тропку.
Я едва не промахнулся мимо поворота к знакомому ещё с прошлой жизни оврагу. Но всё же разглядел за стволами деревьев приметный валун (его на треть присыпало снегом). Свернул с аллеи. И тут же провалился в сугроб. Но не по грудь, и даже не по колено. Однако в ботинки снег я набрал. Что вовсе не стало неожиданностью. Побрёл к оврагу (высоко поднимал колени, будто идущий по зимнему лесу лось). Но на дно оврага не спустился — выбрал длинный путь по самому его краю: не измерил, как много с начала зимы в эту яму намело снега. Увидел в просветах за деревьями (зимой обзору не мешал подлесок) спрятанную подо льдом и снегом реку. Направился к берегу, хватаясь за стволы и стряхивая себе на голову снег с молодых берёзок.
Немного промахнулся: выбрался к реке в стороне от заветного залива. Огляделся с высокого берега, внёс поправки в маршрут. Зимой это место, исхоженное в прошлой жизни вдоль и поперёк, выглядело незнакомым. Ворона, наблюдавшая за мной с ветки одинокого дерева, склонила голову, махнула клювом и громким криком призвала меня поторопиться (будто переживала, что я задержусь в парке и не найду в сумерках обратный путь). Я подавил желание метнуть снежком в заставившую меня вздрогнуть птицу. Тихо выругался. Пальцем вычистил из коротких голенищ ботинок уже подтаявший снег. Осторожно побрёл по краю едва ли не отвесного берега к тому месту, где присыпанный снегом залив разрывал прибрежный частокол древесных стволов.
Потратил не меньше получаса на поиски плоского камня, что в сентябре послужил меткой для моего тайника. Дважды едва не соскользнул по заснеженному склону к спрятанной подо льдом реке. Оба раза удержался на краю высокого берега, ухватившись за торчавшие из сугробов голые ветви кустарника. Но оба раза макнул лицо в снег. После очередного падения я невольно вспомнил старый анекдот о Штирлице — тот, где штандартенфюрер прогуливался по берлинским крышам, поскользнулся, но не свалился на мостовую, потому что чудом зацепился за балкон. «На следующий день „чудо“ покраснело и распухло», — повторил я завершавшие анекдот слова. Взмахнул топориком, будто сапёрной лопатой расчищая очередное («кажется, здесь») место.
Поиски на заснеженном берегу залива приметного (но не зимой) камня стали для меня сегодня лишь начальным, разминочным этапом в «добыче» свёртка с ножом. При помощи упорства и сквернословия я всё же отыскал на берегу залива тайник. И убедился, что зимой плоский камень неподъёмным не только выглядел — сколько ни тужился, я не сумел его приподнять или сдвинуть ни на миллиметр. С досады плюнул себе под ноги, помянул камень нелитературным словом. Но не отчаялся. Потому что предвидел такой исход заранее. Потёр холодной варежкой нос и приступил к раскопкам (даже не к раскопкам — к вырубке камня из промёрзшей земли). Успокаивал себя тем, что доставать зимой нож из-под земли на берегу всё же проще, чем со дна залива.
Смешанная со льдом земля брызгами разлеталась в стороны, засеивала тёмными крапинами сугробы. Я долбил по земле вокруг камня и размышлял о том, что идти с кухонным топориком по зимнему парку было легче, чем если бы я проделал тот же путь, но с тяжёлым металлическим ломом на плече. Вот только сэкономил ли этот факт мои силы — не факт. Потому что ломом я приподнял бы этот треклятый камень в два счёта. А не изображал из себя доисторического человека-землекопа. «Тьфу!» — сплюнул я врезавшуюся мне в губы ледяную крошку. И в очередной раз навалился на камень, до треска штанов пытаясь его если не сдвинуть, то хотя бы пошатнуть. В голове уже вертелись мысли о том, что опоздаю на тренировку… когда камень всё же капитулировал.