Я пальцем повертел телефонный диск — по памяти набрал номер телефона квартиры Сомовых.
В трубке прозвучал лишь один длинный гудок.
— Слушаю, — сказал голос Ивана Сомова.
Я хмыкнул. Подумал: «Не уснул». Потёр пальцем царапину на столе.
Пару секунд слушал шорохи от дыхания на другом конце телефонного провода.
— Пацан, это ты? — сказал Сомов. — Не слышу тебя!
Мне почудилось, что парень подул в динамик трубки.
Неприятный звук вынудил меня заговорить.
— Прочёл? — спросил я.
— Прочёл, и что дальше? — сказал Иван.
— Сразу тебе говорю: тот экземпляр, что я отдал тебе — это вторая копия.
— И что с того?
Сомов не повышал голос.
Но и не говорил спокойно — я чувствовал в его словах тревогу.
— Первую копию моего рассказа отдадут Юрию Фёдоровичу Каховскому, подполковнику милиции, заместителю начальника Великозаводского УВД, — сообщил я. — Если со мной… случится неприятность. Или если мы с тобой не договоримся.
— Какая ещё неприятность, шкет? Ты что несёшь?
— Твои приятели немцы — резкие парни, как мне кажется. Поэтому я подстраховался.
Я говорил по телефону и смотрел при этом на детский рисунок, что висел на стене. Смутно помнил, как я его рисовал. И точно знал, что рисовал его для мамы — той, что была у меня в прошлой жизни (пусть и недолго).
— Ты бредишь, пацан, — сказал Иван.
— Рассуждаю здраво, — возразил я.
Сомов молчал, дышал в трубку.
Я дожидался его вопроса — и парень оправдал мои ожидания.
— А второй экземпляр для чего? — спросил он.
— Оригинал моего сочинения отправится по правильному адресу, не сомневайся. И попадёт именно к тем людям, которые по долгу службы интересуются угонщиками самолётов.
Иван Сомов молчал. За стеной, в большой комнате раздавался громкий голос его младшего брата. Слова Вовчика я почти не различал. Но надеялся, что мальчик не дочитает главу, пока мы с его «брательником» не договоримся.
— Тебе никто не поверит, — сказал Иван.
— Зато поверят тем людям, у которых вы заказывали детали для оружия, — сказал я. — И тем, кто покупал в охотничьих магазинах пачки пороха для ваших гранат. Их имена и фамилии я перечислил в своём рассказе — убедись сам, если сразу не заметил.
— Ну, допустим…
Я порадовался, что Сомов не пустился в спор, как это наверняка бы сделал его младший брат. Чувствовал, что парень отчаянно искал выход из угла, куда я его загнал. Но пока не находил его.
— Если так много знаешь о наших делах, — сказал Сомов, — то почему сразу не настучал на нас этому своему подполковнику? Или уже рассказал ему?
«О наших делах», — мысленно повторил я его слова.
— Не рассказал… пока. И не расскажу, если мы с тобой договоримся.
— О чём договоримся?! — повысил голос Сомов. — Пацан, ты можешь говорить понятно? По делу! Без этих своих дурацких намёков!
Я снова порадовался, что говорил с Иваном по телефону, а не с глазу на глаз, как планировал изначально. Потому что сейчас непременно получил бы по шее от Вовчикового «брательника» — если бы тот до меня дотянулся.
— В своём рассказе я указал, что вы приготовили оружие для захвата самолёта: смастерили два самодельных пистолета, гранаты и купили немецкий «Вальтер П38». Вот он-то мне и нужен.
— Кто? — переспросил Сомов.
— Пистолет «Вальтер П38», — сказал я. — И один снаряжённый восемью патронами магазин к нему.
На несколько секунд в динамике телефонной трубки стих даже шум дыхания. Благодаря этому я расслышал слова Вовчика: «…Никакой надежды. Никогда не вернётся. Никогда не скажет…»
— Ты рехнулся, пацан?! — спросил Иван. — Ты пошутил?
— Я говорю серьёзно.
— Зачем тебе «Вальтер»?
— Нужен. Как и восемь патронов.
Я услышал, как Сомов хмыкнул.
— В кого ты собрался стрелять, пацан?
— Вполне вероятно, что ни в кого.
— Училка не ставит тебе пятёрку? Или старшеклассники обижают?
— Не твоё дело, — сказал я. — Твоя задача — принести мне оружие.