За первым роликом последовали и другие. Сын монтировал материал — я копался в интернете и в милицейских архивах (получил к ним доступ). Убийства, изнасилования, ограбления и теракты — Великозаводск имел длинную и насыщенную событиями историю. Мне нравилось её изучать. И рассказывать об изученных и «разложенных по полочкам» событиях зрителям. Сага о грабителях «Золотого тельца» станет нашим сорок вторым документальным репортажем, и семнадцатым, чьи события заставляли меня отправляться с камерой за пределы Великозаводска.
«Павел Викторович Солнцев, — сам себе мысленно повторил я. — Сорок восемь лет. Женат, двое детей. Владелец семи объектов коммерческой недвижимости. И просто хороший человек».
Снова задумался.
Пришёл к выводу, что помнил о себе всё.
— Доктор предупреждал, что у тебя могут появиться проблемы с памятью… — говорила женщина.
Она вернулась в палату уже умытой (смыла с глаз и косметику) и почти спокойной (без слёз на лице). Уселась на стул рядом с моей кроватью, снова взяла меня за руку (увидел это, но не почувствовал). Смотрела мне в глаза, изредка шмыгала носом. Разглядывал её раскрасневшееся и опухшее лицо — силился вспомнить, видел ли его раньше (до больницы). Пришёл к выводу, что если и встречал когда-либо эту женщину, то полностью утратил эту часть воспоминаний. Примерно об этом мне женщина и втолковывала.
— … Доктор сказал, что память к тебе обязательно вернётся, — говорила она. — Через пару дней, или через месяц, а может и через год, но ты всё вспомнишь. Это не страшно, что ты забыл меня. Ещё вчера ты не мог и разговаривать. Но очень быстро выздоравливаешь. Скоро ты сможешь двигаться, будешь отходить на пару шагов от кровати. Потом станешь прогуливаться по коридорам. И память обязательно вернётся — нужно только подождать. Я в это верю. И ты тоже верь. Ты же у меня не старикашка — организм у тебя молодой, быстро пойдёт на поправку. Всё будет хорошо, сынок, не волнуйся. Да и вообще, память — не главное. Понадобится — прочитаем с тобой заново все учебники. Ну а пока… я сама тебе расскажу: и то, что ты помнишь, и то, что, возможно, позабыл.
Женщина всхлипнула.
Но не пустила слезу (лишь на пару секунд прикрыла глаза, словно настраиваясь на рассказ).
— Тебя зовут Миша Иванов, — сообщила она. — Тебе десять лет. Ты учишься в третьем «А» классе семнадцатой школы. В сентябре пойдёшь в четвёртый. Я твоя мама, Надежда Сергеевна. Мы с тобой живём вдвоём в двухкомнатной квартире по адресу улица Первомайская, дом семнадцать, квартира шесть — это на втором этаже. Твой день рождения мы отмечаем пятого апреля. В этом году мы купили тебе велосипед «Школьник». Ты просил его ещё в прошлом году, но тогда мы расплачивались за холодильник. Тебе я в тот раз подарила большой альбом и набор фломастеров. Помнишь, как ты нарисовал мой портрет? Тот, где у меня вместо волос были ромашки? Я тогда подумала, что ты…
С каждой новой фразой женщина всё больше успокаивалась и всё больше увлекалась собственным рассказом. Я не перебивал её (хотя теперь уже мог бы). Смотрел в её глаза (находил их очень даже симпатичными). Прикидывал, не познакомить ли эту мамзель со своим старшим сыном (этот балбес полтора года назад всё же развёлся с женой — толстогубой охотницей за чужими деньгами). Слушал женщину без особого интереса — всё больше погружался в собственные мысли.
— … Мне позвонили на работу в понедельник седьмого мая, — говорила женщина. — Сказали, что у тебя снова случился приступ. Это произошло на перемене в младшем корпусе школы. Повезло, что рядом с тобой оказалась учительница. Она попыталась привести тебя в чувства, но не смогла. Вызвала скорую. Мне сказали потом, что машина скорой помощи ехала долго. Но ты за это время так и не пришёл в себя. Тебя увезли в больницу. И уже здесь ты перестал дышать. Но сердце билось. Мне сказали, что тебя вовремя нашли. Обнадёжили, что надежда на твоё выздоровление есть. Я целых семь дней ждала, когда ты сможешь дышать сам, без этой трубки. Потом узнала, что ты открыл глаза…
Я снова подумал о том, что женщина спутала меня с тем самым мальчишкой, что лежал в этой палате до появления рыжего. Не помнил, чтобы тот парень открывал глаза. Но видел, как его кормили из бутылочки через соску — как и меня поначалу. А значит, парень и дышал, и самостоятельно глотал. Вот только тот момент, когда его увезли, я благополучно проспал. И расспросить санитарок о судьбе парнишки пока не мог. Но обязательно уточню, куда он подевался — когда смогу выцедить больше двух коротких слов.