— Если дизель полыхнёт, — лениво поясняет «дед», кивнув на сотрясаемую гулом стену, — хрен его чем потушишь… Ты лучше послушай, как я на этот щит доски добывал. Был у меня тросик от трактора…
И начинается увлекательнейший рассказ с путешествиями и приключениями. Повествовать комбат умеет. Я уже бросил чертить, лейтенант Никитушкин тоже слушает раскрыв рот.
— Слушай, а вот у меня было… — возбуждённо перебивает капитан.
О щите забыто.
И всё бы ничего, но внезапно кто-то настораживается.
— Вроде кричат…
Что за чепуха? Мы внутри холма! Снаружи сюда ни один звук не проникнет. А проникнет — не будет услышан. И тем не менее…
Майор меняется в лице. Точнее — в нижней части лица, поскольку верхняя, напоминаю, скрыта сдвинутым на глаза козырьком. Либо вопль пришёл справа, со стороны кабины, либо слева, со стороны дизеля, и неизвестно ещё, что хуже. Не дай бог, кого-то дёрнуло током! Токи у нас такие, что лучше уж сразу на электрический стул.
Комбат вскакивает с табуретки — и бежит. Глядя на него, бежит и проверяющий капитан. Следом бежит лейтенант Никитушкин. Ну а мне, рядовому, сам бог велел. Вскакиваю, бегу.
— Вырубай, трах-тарарах! — рявкает комбат, поравнявшись с открытой дверцей кабины.
Там шалеют и немедленно всё вырубают. Вылетают из фургончика, распустившего кабели, как осьминог, и, спотыкаясь, бегут за нами — на выход.
На пусковые установки перестают поступать сигналы. Командиры расчётов потрясают кулаками, изрыгают по грязному ругательству и бегут к стартовой кабине — разобраться с «долбаными геморроями», сорвавшими юстировку. Ну а раз бежит начальство, то надо бежать и подчинённым.
Толпы народа стекаются отовсюду ко входу в дизельную. В то время как мерзавец Пипаш давно уже всё допел и снова забрался в крохотную свою кабинку, понятия не имея о том, что творится окрест.
Однако «деда» Сапрыкина не проведёшь. Случая ещё не было, чтобы сей пронзительный ум не докопался до сути. Перебрав все варианты объяснения, комбат останавливается вскоре на единственно возможном.
Юстировка завершена. Дизель вырублен. Меломан-ефрейтор выглядывает наружу.
— А тебе пять нарядов вне очереди! — сообщают ему радостные сослуживцы. — Именем командира части…
— За что?! — шалеет Пипаш.
А и впрямь — за что?
Отрывок № 3
Примерно три квадратных километра бугров и впадин, поросших верблюжьей колючкой. Этюд в серых (желтовато-зеленоватых) тонах. Пепельное от зноя небо. По буграм и впадинам, вздымая белую пыль, вполне целенаправленно бежит группа военнослужащих — человек пять-шесть.
На первый взгляд, нормальные армейские будни. Бегут люди защищать Отечество. Но это, повторяю, на первый взгляд.
Вся прелесть ситуации заключается в том, что ни один из бегущих понятия не имеет, куда и зачем он бежит. То ли объявили готовность, то ли кому посылка пришла. Просто кто-то побежал первым. Потом смотрит: вокруг тоже бегут. Значит, тем более надо бежать. А ревун у нас вторую неделю как сломан, и команда сокращённому расчёту прибыть на боевые позиции передаётся из уст в уста.
Через некоторое время у кого-нибудь что-нибудь собьётся, и он остановится. Глядя на него, остановятся и другие. Ошалело переглянутся. А чего это мы, семь-восемь-мать-честна, бежали?
Отрывок № 4
На первый взгляд в Уставе прописано всё, вплоть до того, левый или правый рукав должен сначала опростать часовой, сдавая пост и уступая тулуп сменщику. Представьте, левый, ибо, пока оружие в правой руке, враг тебя врасплох не застигнет.
И всё же кое-какие мелочи остались неучтёнными. Рядовому составу в Средней Азии взамен пилотки полагалась панама защитного цвета, однако нигде в Уставе не было упомянуто, допустимо ли проминать тулью на ковбойский манер или же ей надлежит пребывать исключительно в выпуклом состоянии.
В нашем дивизионе проминали. Но не дай бог попасться в подобном виде на глаза подполковнику Сугоняко:
— Эт-то у кого там женский орган на голове?! Два наряда вне очереди!
Поэтому тулья проминалась не только из эстетических соображений, но ещё и назло подполковнику.
Любопытно, что командир соседней воинской части, напротив, терпеть не мог непромятых панам:
— Эт-то у кого там мужской член на голове?! Два наряда вне очереди!
Естественно, стоило начальству удалиться, взысканный рядовой немедленно снимал головной убор и распрямлял тулью ударом кулака.
Не так ли вся наша жизнь…
Отрывок № 5
Батырхан Бутабаев был вызван зачем-то в штаб. Вернулся задумчивый, встревоженный.