“Есть “возрастные” женщины, которые делают химическую завивку средством “Локон” перед дачным сезоном.
Но еще чаще, мне кажется, к услугам пластических хирургов обращаются возрастные женщины.
“При этом ядро яйцеклетки возрастной женщины переносится в энуклеированную яйцеклетку женщины молодого возраста.
Мне понравилось, как любознательный юноша интересуется у братьев по сайту: “Кто-нибудь *** с возрастными женщинами? Просто я хотел понять, в чем прелесть возрастной женщины?” Трогательно, что его не смущает глагол, но слово пожилая кажется слишком грубым.
А про возрастную кожу – это вообще здорово. Тут не только страх перед старением, тут еще и недавно к нам занесенный оптимистически-конструктивный взгляд на жизнь.
Плохую кожу теперь называют проблемной, увядающую – возрастной или зрелой. Действительно: плохая кожа – значит сиди в уголочке и плачь. А если проблемная кожа – иди в косметический салон, в аптеку или хоть купи новый тональный крем. Решай проблему! Увядающая кожа – звучит мрачно-романтически. Мол, цветку скажи: прости, жалею – и на лилею нам укажи. А вот возрастная кожа – это уже почти формулировка задачи. Собственно, в рекламе так и пишут: “Возраст не препятствие для красивой кожи!” Решение же предлагается на каждом шагу: крем для возрастной кожи, уникальные методы коррекции возрастной кожи, омолаживающие процедуры для возрастной кожи.
А еще лучше определение зрелая кожа:
“Зрелая кожа нуждается в специальном уходе, особенно в сохранении эластичности и тонизировании, а также в разглаживании мелких морщин.
“Крем питательный ночной для зрелой кожи в области глаз “Пшеница и василек”.
Надо же, а мы-то все думали, что же такое с годами происходит с кожей вокруг глаз. А она, оказывается, созревает. Ну, тогда ладно.
Устный счет
Зря спасатели русского языка думают, что можно оградить его от тлетворного влияния чуждых идей, запретив те или иные заимствованные слова. Язык наш, как известно, правдив и свободен или, если угодно, празднословен и лукав, так что его на кривой козе не объедешь. Если ему нужно выразить какой-то смысл, будьте благонадежны: он его выразит, сколько слов ни вычеркни. Да, собственно, язык и сам любит важный смысл донести окольными путями – так, чтобы он как бы сам собой вдруг обнаружился в головах людей.
По этому поводу хочу поделиться одним наблюдением.
До совсем недавнего времени слова запах, вкус, аромат практически не могли сочетаться с числительными, да и их множественное число вело себя своеобразно. Если посмотреть, как употреблялась форма вкусы еще десять лет назад, мы увидим, что практически везде имеется в виду вкус не в гастрономическом, а скорее в эстетическом смысле. “Угождать вкусам публики”, “У нас с ним разные вкусы”. Да даже “О вкусах не спорят” – это ведь, скорее всего, не о том, пересолен суп или недосолен. Запахи, ароматы раньше понимались как смесь запахов, сложный аромат: скажем, запахи лета, ароматы осеннего леса.
Пожалуй, и прежде можно было сказать: “Из-за болезни он перестал различать вкусы”, то есть не отличает сладкое от соленого. Может быть, даже нормально прозвучало бы: “Есть 4 основных вкуса: сладкий, горький, кислый, соленый”. Но, конечно, немыслимо было то, что мы на каждом шагу слышим сейчас: “2 новых вкуса лапши быстрого приготовления”, “три новых запаха средства для мытья посуды”, “пять новых парфюмерных ароматов”.
Вот примеры:
“Порошок с тремя ароматами: морской бриз, лимон, яблоко – предназначен для ручной и машинной стирки всех типов белья.
“Говядина два вкуса: обжаренные в сухариках аппетитные кусочки мяса, с лимонным и острым соусами.