– Как там звать-то тебя, приятель? – пробормотал гробовщик. Он оставил в покое будущее прибежище некоего «Ки…» и потянулся за листком бумаги, висящим на стене, чтобы в очередной раз свериться со схемой.
В этот самый момент на смену притихшему некоторое время назад шороху пришло довольно ритмичное постукивание. Тук… тук-тук. Тук… тук-тук…
«Умная крыса, – подумал мужчина, задумчиво глядя в сторону, откуда доносились звуки, – и музыкальная. – За скромным стуком последовала серия сильных ударов. – Большая крыса… – А потом ударов с явным металлическим отзвуком. – И вооруженная».
Черная бровь хозяина ПБ стремительно поползла вверх, пальцы застыли, не коснувшись схемы, а гвоздострел едва не полетел на пол, однако был вовремя подхвачен отточенным движением хорошо тренированной руки.
Минимум час (а то и два-три) ежедневно владелец «Последнего цветка» проводил, упражняясь с оружием или способными оное заменить подручными инструментами. Он родился магом. Вот только от дара[3] его в какой-нибудь переделке проку не было. А деньги, которых у довольно богатого мужчины водилось немало, очень уж притягивали всяких темных личностей, охочих до легкой наживы. Потому находиться в хорошей физической форме этот человек считал едва ли не таким же важным делом, как поддерживать безупречную репутацию собственной конторы. Вот и сейчас, судя по всему, настало время «вежливо» пообщаться с очередным воришкой, вломившимся в дом через… кхм, а интересный способ проникновения у нынешних грабителей! Ни дать ни взять виртуозы своего дела!
Подойдя ближе к обтянутому лиловым атласом гробу, похоронных дел мастер прислонился спиной к стене и, скрестив на груди руки, в одной из которых по-прежнему держал гвоздострел, с интересом уставился на гроб. За работу с ним рассчитывалась пожилая заказчица с заплаканным морщинистым лицом. Сказала, что внучка хозяйки подхватила неведомую болезнь, покрылась вся язвами и померла. Ну-ну. А такая милая вроде старушка была, профессионально горе разыгрывала… по виду и не скажешь, что сообщница преступника! Да и сопроводительные бумаги от лекаря к закрытому гробу прилагались.
Из глубины ящика раздался очередной удар, сильно походивший на звук вгрызающегося в дерево лезвия. Затем еще и еще… Тяжелая крышка жалобно крякнула и… шевельнулась. Мужчина задумчиво почесал гладко выбритый подбородок, не делая никаких попыток помочь новоявленному зомби. Еще несколько ударов, подозрительный треск, и крышка гроба, поддавшись, полетела-таки на пол, потревожив глухим «бу-бум-м-м» тишину рабочего зала. Длинноволосый «труп» с лиловыми разводами под вытаращенными глазами стремительно сел на своем окрашенном в те же тона ложе и принялся озираться. Черный корсет обтягивал торс, полосатые чулки – ноги, а бледные пальцы – без каких-либо намеков на язвы – крепко держали топор.
– Кхе-кхе! – деликатно кашлянул мужчина за спиной «покойницы». Ну надо же… и правда «внучка». Хотя кто этих лиловых колдунов разберет? Они себе и в семьдесят мордочку пятнадцатилетней «нарисовать» могут.
«Покойница» вздрогнула и повернулась в его сторону. Гробовщик скользнул взглядом по перепуганному личику без малейших признаков мифической болезни, но с явным отпечатком решимости, по стройной фигурке в одеянии выпускницы лилового факультета ведьм, уделил особое внимание трепетно прижимаемому к груди топору, слегка покореженной крышке гроба, одиноко валявшейся на полу, и… недобро так хмыкнул.
– Госпожа Джимджеммайна из семьи Аттамс? – воскресив в памяти имя клиентки, осведомился он.
– Джимджеммайла, – осторожно поправила его воскресшая особа и покосилась на свое увесистое оружие. В тонких девичьих руках оно смотрелось нелепо.
– Не важно, – сказал мастер, отталкиваясь плечом от стены и демонстративно взвешивая в руке гвоздострел.
В его практике, конечно, были случаи, когда безутешные родственники клали в гроб любимых покойников деньги, украшения, семейные портреты и даже музыкальные колокольчики, чтоб на том свете не скучно было, но… топоры и прочие колюще-режуще-рубящие предметы у хрупких девиц пока ему обнаруживать не доводилось. Она же не воин какой-нибудь с ритуальным ножом на поясе. А значит, догадка про спланированное ограбление была верной. Или нет?
Медленно проведя гвоздострелом сверху вниз, затем справа налево, гробовщик вздохнул. Девчонка не упала и не забилась в судорогах, только глаз ее с жуткими лиловыми тенями как-то странно дернулся, пока она внимательно наблюдала за движениями мужчины. Ну что ж, раз знак Саймы на нее не подействовал, значит, «живая покойница» – вовсе не сюрприз от полоумного некроманта, проживающего в начале улицы, а всего лишь воровка… с топором. Да уж, о времена, о нравы!
3
Дар – всех чародеев принято классифицировать по назначению способностей и именовать по цвету их дара. Когда-то давно, когда маги только начали заряжать своими чарами свель из измельченного лаурита (прозрачного горного камня, который довольно легко добыть в пещерах), пыльца меняла цвет. В руках магов огня она становилась алой, у магов-травников – зеленой и т. д. Отсюда и пошла традиция называть чародеев цветом их дара (красный маг, лиловая ведьма, синий маг и т. д.). Даже в женской школе ведьм и мужской школе магов факультеты имели названия цветов. А вот специальности маги с похожим даром могли выбрать разные. Например, из тех же красных (огненных) чародеев получались и отличные пожарные, способные как разжечь, так и потушить магией пламя, и боевые маги, и те, кто отвечал за тепло в домах, заряжая прозрачную лауритовую пыльцу своим даром.
Цвет, соответствующий дару, не только фигурирует в названии ведьмы или мага, но и в ее или его форменной одежде (впрочем, и другие вещи магов обычно содержат любимый колер, так как носитель цветной магии интуитивно тянется к оттенкам своего цвета). Примеры магов: зеленый – магия растений, желтый – магия света, красный – магия огня, цвет морской волны – магия воды, лиловый – магия иллюзий, голубой – магия воздуха, золотой – магия истины, темно-синий – некромантия, коричневый – магия земли, серый (стальной) – магия металла, дымчатый – магия душ. Черный и белый – нейтральные цвета, не имеющие соответствующего вида магии. Поэтому они еще часто используются в костюмах тех магов, которые желают скрыть свой дар. А также в одеждах служителей божественного триумвирата.