— Если угодно, могу называть вас Грессель, — доктор громко засмеялся, запрокинув голову. — Право носить приставку штамм получают по праву крови, а не бюрократически. Вы точно Фогельзанг, герр Грессель. Остальное — пустая формальность. Впрочем, чтобы вас не смущать, обещаю больше не использовать ваше настоящее имя, пока вы не будете полностью к нему готовы. Прошу к столу!
Доктор Готтесанбитерсдорф взмахнул руками, словно фокусник, приглашающий зрителей на представление. На правой стороне стола стояли семь одинаковых прозрачных чаш, наполовину заполненных мутной жижей разных цветов. Из открытого несессера торчали горлышки и пробки разноразмерных склянок, флаконов и бутылей. Десяток пустых пробирок в деревянной подставке. Латунный штатив. Маленькая спиртовая горелка. И открытый футляр со скальпелем.
— Присядьте на стул, герр Грессель и закатайте правый рукав, — доктор ловко выхватил из несессера склянку с прозрачной жидкостью, вынул притертую стеклянную крышку и аккуратно поставил ее на стол. — Положите руку на стол и сожмите в кулак. — Доктор наклонился и вылил на запястье Шпатца несколько капель резко и незнакомо пахнущей жидкости. — Будет неприятно. Я сделаю надрез на счет три. Раз!
И полоснул скальпелем запястье сразу под большим пальцем. Шпатц не успел ни зажмуриться, ни испугаться. Доктор положил скальпель, извлек из подставки пробирку и подставил ее под тонкую струйку крови.
— Вообще-то среди врачей принято пользоваться медицинской иглой, чтобы взять анализ крови, — неотрывно наблюдая, как капли красной жидкости стекают по прозрачным стенкам пробирки, проговорил доктор. — Но мы с вами делаем не совсем обычный анализ. А он требует особого подхода…
Уровень крови поднялся до едва заметной метки, и Готтесанбитерсдорф ловко закрыл ранку ватным тампоном, смоченным все в той же прозрачной вонючей жидкости.
— А впрочем, это не более, чем мой личный каприз, — доктор опять улыбнулся, обнажив белоснежные зубы и покачал перед глазами Шпатца пробиркой с его кровью. — Совершенно все равно, как именно берется кровь на эти тесты. Просто я люблю драматические эффекты.
Шпатц облизнул пересохшие губы. Ранку на запястье нещадно щипало, в голове царил сумбур. Находиться наедине с этим человеком было жутко и одновременно любопытно.
— Я приехал в Гехольц из-за вас, герр Грессель, — усаживаясь на стул с противоположной стороны стола и все еще не выпуская пробирку из рук сказал Готтесанбитерсдорф. — Не мог отказать себе в удовольствии своими глазами увидеть сына Блум, которую все считали погибшей. Как я уже сказал, вам не о чем тревожиться. Кровь вервантов не смешивается с кровью виссенов.
— Тогда зачем этот тест?
— А об этом необязательно знать Боденгаузену, — Готтесанбитерсдорф извлек из несессера длинную пипетку и погрузил ее кончик в пробирку с кровью. Красные бусинки побежали вверх по тонкой стеклянной трубке.
— Кто такие виссены?
— О, герр Грессель, вы так невинны, что даже ничего не знаете об этом? Завидую вашей прекрасной стране, как она там называется? Сеймиль? Сейсилль? — пять капель крови упали в чашу с жижей бледно-розового цвета, она стояла первой в ряду справа. — Виссены неотличимы от людей. Ты не задержишь на них взгляд, если встретишь на улице. Они говорят, как люди. Ходят как люди. Одеваются как люди. Они просто живут среди нас. — красные капли сначала упали на дно и скрылись из вида, но потом набухли черными бусинами и с лопнули, образовав на поверхности розовой жижи причудливый узор, похожий на цветочный орнамент. — Нам известно семь разновидностей виссенов. Вот эти, на отсутствие родства с которыми нам сейчас указал тест, самые безопасные. Они обычно очень красивы и обладают неумеренным очарованием, и им никто не может отказать.
Кончик пипетки снова вернулся в пробирку за новой порцией крови. На очереди была чаша с желтоватой жижей.
— Смотрите, что сейчас будет! — капля крови сорвалась с кончика пипетки и, не успев коснуться поверхности жижи, вспыхнула ярко-желтым. — Обожаю этот момент! — и он уронил в желтую чашу еще несколько капель крови — еще несколько коротких вспышек. — Про виссена этой крови ты мог слышать. Наверняка ты знаешь сказку о короле-людоеде и его восьми рабах без глаз? Ее же еще рассказывают непослушным детям?
Шпатц кивнул. О, да, эту сказку он помнил! Первый раз он ее услышал совсем маленьким, когда еще не было стыдно плакать от страха.
— Этот король правил Аанерсгроссом четыреста лет назад, — доктор заставил еще одну каплю крови вспыхнуть и снова погрузил пипетку в пробирку, за новой порцией. — И слепых рабов у него было не восемь, а восемьдесят два. Но детям трудно запоминать большие числа… — рука доктора переместилась к третьей чаше. Зеленоватой. — Рекомендую заткнуть нос, сейчас будет неприятный запах.