- Так оно лучше, чем пластиковые пакеты, которые веками не разлагаются, - продемонстрировал экологическую грамотность системный администратор.
На него зашикали: в самом деле, зачем человека перебил.
- Кому как, - грустно произнес главный бухгалтер. - Наступить-то лучше на целлофан!
Даже у Пиноккио тут не возникло больших возражений. Полколлектива непроизвольно прыснуло. Посрамленный непобедимой логикой старшего поколения, сисадмин отступил в тень.
- Вот, с вашего позволения, я зачитаю свое. Наболевшее, - и Борис Эдуардович зажмурился. Окружившие его коллеги приготовились слушать, невольно подавшись навстречу.
И вот безупречные рифмы главного бухгалтера изверглись на коллектив:
- Туристы писают в воде
И какают в песок
Бывает так всегда, везде,
Наш пляж не одинок!
Хоть туалет таскай с собой,
Итог, увы, один:
Не властен над своей нуждой
Природы господин.
Поэт дернул головой и распахнул глаза навстречу овациям. Те, впрочем, последовали не сразу, сначала раздались робкие хлопки, но когда зааплодировал шеф, единодушие коллектива в одобрении шедевра экологической поэзии побудило Пиноккио прикрыть уши.
- Ну что, Дедушка Мороз, давай приз нашему поэту, - закричала секретарша.
Пиноккио ничего не оставалось, как подчиниться законному требованию публики. Он подошел к краснеющему старику, не глядя, порылся в мешке и вынул оттуда сразу два пластмассовых, упакованных в пластик, предмета. Больший из которых заставил его деревянную сущность сжаться.
- Что это? - поинтересовалась одна из менеджеров по продажам.
Однако Борис Эдуардович расплылся в радостной улыбке и едва не выхватил подарки.
- Это, милочка, судно, в больницах утками называют, - пояснил он. - С Вашим покорным слугой в моем-то возрасте всякое может приключиться, а ну как понадобится. И в тему, смотрите-ка, прям к стишку! Спасибо, добрейший, - и он от души тиснул Пиноккио и чмокнул его в щеку. - А вот это, - продемонстрировал он, - набор поплавков, для удочки. Вечно у меня уплывают. Люблю рыбалку! Благодарю тебя, дедушка Мороз, душевно благодарю, - повторился довольный старик.
- А дальше что? - сурово обратился начальник к «Дедушке Морозу», не стесняясь демонстрировать, что ему далеко не все кажется уместным.
- Что? Возвращайтесь к столу и выпейте! - распорядился Пиноккио. Теперь, когда первый подарок был вручен, а расправы не последовало, он обрел некоторую уверенность в своих правах распорядителя торжества, и начинал верить, что, пожалуй, вполне себе справится.
Его предложение всем очень понравилось. «Дед Мороз» между тем вспомнил, что обязан поощрять активных участников. Поколебавшись, он все же подошел со своим мешком к секретарше.
Та стесняться не стала и сразу полезла за подарком. Ей досталась маска лисички, сразу же гордо всем показанная.
- С мушкой. Да это лиса Алиса! - узнала секретарша, на миг нахмурилась, а затем расплылась в улыбке. - Это мой любимый персонаж! Спасибо большое, Дедушка Мороз.
Пиноккио вынужден был признать, что она не сильно слукавила. Да, сначала обиделась немного, но всерьез бы ее не расстроила такая ерунда. Она знала и цену, и место в жизни своим лисьим качествам.
- Вы у нас признанный ас дипломатии, и за это мы Вас ценим, - веско добавил шеф. И это тоже была правда.
Сам он вскорости неохотно продемонстрировал собранию огромного высушенного таракана в банке, и Пиноккио был потрясен, как радостно и жадно заблестели его глаза, когда он увидел, что вынул из мешка.
- У меня дочка насекомых коллекционирует, - признался шеф. - Уж не знал, что ей дарить. Очень надеюсь, что у нее еще нет такого. Вот так повезло, - пробормотал он и подмигнул Пиноккио.
Слегка шокированные тараканом, сотрудники поспешили затребовать подарки и для себя, выказав полную готовность их заработать.
- «Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи: я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?» - продекламировала девица под восторженный визг своих товарок.
- Вы прекр... - невольно подхватил Пиноккио и осекся. Знакомое чувство, что нос вот-вот вывалится из своих размеров, вовремя захлопнуло ему рот.
Назвать девицу однозначно непривлекательной было бы нечестно. Молодая, с хорошей фигурой, симпатичная, даже с косметикой не слишком переборщила. Однако восторгаться ею не тянуло: чрезмерным было нечто другое, типичное, кстати, для собравшихся барышень, дам и даже мужчин, чего Пиноккио еще для себя не определил.
- великолеп...
Нос снова начал расти, еле успел вовремя заткнуться. Заминка удлинялась, вот-вот все просекут, что-то не то. Незадачливый Дед Мороз между тем должен же был что-нибудь сказать.