- Так муж же меня узнает, - робко указала продажница.
- Ну и что? Думаешь, не обрадуется? - хитро прищурилась советчица. - А тебе оно надо? Пусть, пусть подергается! Или найми кого, хотя... Вот еще тратиться! Подошла к их столику с открыткой в конверте и строчишь, как лектор: «Доставка стихотворения, что характеризует индивидуальность вашей любви, именно вашей! Распишитесь на обороте, - и подсунь ему конверт на подпись, если хочешь, а нет, так продолжай. - Включает идейную борьбу человечества за... свободу дефекации! Бумага выполнена из слоновьего помета, благотворительный сбор в пользу слонов Тайланда. Теперь можете дарить даме». И быстренько вали оттуда. Пусть себе парочка наслаждается стихом, который, как сказано, характеризует именно их любовь.
По ходу изложения секретарша демонстрировала изрядный артистизм, закатывала глаза, поджимала губы и, в целом, выдала номер весьма занятный.
- Какая Вы изобретательная! - сдержанно отметил главбух.
Секретарша молитвенно простерла к нему руки.
- Так это Вы меня сейчас вдохновили, Борис Эдуардович, - объявила она. - Я думаю, сегодняшнее Ваше стихотворение для такой цели как раз годится! Я вот его записала, - она покопалась в карманах, извлекла записную книжку и, прежде чем передать собеседнице, уточнила у автора: - Вы не возражаете?
- Никоим образом, - пробормотал потрясенный старик, явно не ожидавший такой популярности. Он сделал широкий жест и уткнулся в свою тарелку. А секретарша с менеджером захихикали, перечитывая стих.
- Напиши на открытке и подари, как я учила, - повторила наставление секретарша. - Стопудово, они его прочитают! Ну не смогут сдержаться! И пусть потом кайфуют.
- Ох, не знаю, получится ли у меня так бойко выступить, - усомнилась женщина. - Может, правда, попросить кого-нибудь? Но - так им и надо!
Пиноккио решил, что настала пора ему исполнить свой долг, ведь сотрудница, оставшаяся без мужа, до сих пор подарок не получила. Он подошел и сунул мешок ей почти под нос. Та отвлеклась от коварных планов безо всякого восторга.
- А может, не надо? - попросила она, адресуя слабую улыбку коллегам, которые немедленно включились в наблюдение за ней. - Я и так знаю, что была плохой девочкой.
- Вот еще! - возмутилась заместительница бухгалтера. - Все как люди, а ты что?
Подталкиваемая общественностью, продажница со вздохом опустила руку в мешок и сразу схватила первую попавшуюся вещь. Это оказалась фотография мужчины в рамке и, взглянув на нее, женщина опешила.
- Да это, никак, твой муж? - опознала секретарша.
- Ага, - подтвердила продажница и требовательно уставилась на Пиноккио. - Что это значит??
Уж такого поворота в роли Деда Мороза он не ждал! «Вот объясняй людям то, что они сами должны знать», - подумал он про себя.
- Значит, что как раз он тебе и нужен, - произнес Пиноккио как можно мягче, и от чрезмерно деликатного тона нос его дернулся пару раз, ибо на самом деле он порывался сказать «дура».
Женщина немедленно напустила на себя строгий вид, демонстрируя высшую степень возмущения.
- Что, козел, который по кафешкам мотается с кем попало? - пришла на помощь секретарша.
- Потому и мотается назло, - пояснил Пиноккио. - Ты же его выгнала и при соседях на лестнице скандал закатила, так? Ну вот и он тебя теперь повсюду типа позорит. Такая уж у вас любовь, и ничего с этим не поделаешь.
- Как это? - прорезался голос у продажницы.
- Он - козел, а ты - коза, - выдал Пиноккио. - Видовая принадлежность дается от рождения.
- Да я не о том... Хам, деревянный чурбан! - опомнилась женщина, и тут же, забыв о необходимости наезда, с подозрением спросила: - Так он меня еще любит, что ли?
- Конечно, любит, - успокоил ее Пиноккио. - И ждет не дождется, когда же ты на него внимание обратишь. Кстати, метод, который вы тут придумали, вполне себе подойдет.
Продажница довольно заулыбалась. Теперь казалось, что она получила лучший подарок на свете.
- Мужчины - мы такие, гордые! Первыми мириться... - поддакнул главбух и смешался под не слишком дружелюбным взглядом своей заместительницы.
Участвуя в беседе, Пиноккио упустил момент, когда одна из менеджеров все же попыталась втихую свалить. Но после того, как она с громким воплем отпружинила назад в комнату, вынужден был обратить на нее внимание, как и все присутствующие. И, разумеется, именно на него набросилась пострадавшая, требуя объяснить, что за безобразие.
- Дедушка Мороз не разрешает уходить раньше, - заявил Пиноккио под гнетом не самого доброжелательного внимания. «Пора бы уж отключить эту гирлянду, зачем ее вообще повесили?» - подумал он.
- Я все руководству объяснила. Мне пора к детям, - просительным тоном, едва не канюча, обратилась женщина к Пиноккио.