— Ваше упорство меня изумляет, — задумчиво сказал Джулиус. — Пойти к ней и решительно объясниться — понятно, плюнуть на нее и найти себе другую — тоже. Но это тоскливое ожидание и надежды непостижимы.
— Это одна из форм трусости.
— Не знаю. Может быть, высшая форма нравственности. Таковая ведь, кажется, существует. Последние новости с Прайори-гроув слышали?
— Нет.
— Саймон столкнул меня в бассейн.
— В самом деле? — оторопел Таллис. — Но почему?
— Это довольно долгая история. У вас есть время? С конвертами не помочь?
— Нет-нет, это терпит.
— На мне был смокинг. Теперь он годен только на помойку.
— Тысячу лет не видел Саймона. Как у него дела?
— Неплохо. У остальных, к сожалению, хуже.
— Но почему он столкнул вас?
— Я над ним издевался. Кстати, его решимость поразила. Кто бы мог знать? Впрочем, роль Саймона в этой истории невелика. Рассказать вам все?
— Если хочется.
— Вам известно, что Хильда ушла от Руперта?
— Не может быть! — Таллис вскочил, и конверты полетели во все стороны. — Но почему?..
— Вот тут мы и подходим к сути всей истории. Она небезынтересна. Хильда покинула Прайори-гроув и отправилась в свой коттедж в Пемборшире. Но Руперту этого не сообщила. Сказала, что едет в Париж. Не хотела, чтобы он кинулся за ней вдогонку.
— Но ведь она не бросила его, это же невозможно…
— Время покажет. Пока…
— Но почему}
— Потому что она считает, что у Руперта роман с Морган. Таллис молча уставился на непроницаемое и спокойное лицо Джулиуса. Все выглядело так, словно учитель разъяснял урок ученику.
— В прошлый раз вы что-то сказали о Морган и Руперте, — выговорил наконец Таллис. — Но я не поверил. Мне казалось… естественно, что Руперт хочет помочь Морган… в этом нет ничего особенного… Я думал…
— И в каком-то смысле думали абсолютно правильно.
— Немыслимо, чтобы у них и в самом деле был роман.
— И тут вы абсолютно правы. Насколько я понимаю, романа между ними нет.
— Но тогда почему же?..
— Однако они, безусловно, увлечены друг другом, и, с точки зрения Хильды…
— Но что все же случилось? Почему Хильда?..
— Спокойнее. Не все сразу. Должен признаться, дело действительно очень запутанное. Ваш взгляд на Руперта и Морган совершенно справедлив. И, действуй они по своему усмотрению, увлечение не возникло бы, была бы просто легкая рябь чувств, которую вы очень правильно подметили. Но, к сожалению, они действовали не по собственному усмотрению. В игру вступил некто.
— Кто же?
— Я.
— Но зачем?
— Не надо забегать вперед. Вы ведь хотите услышать все по порядку? Иначе будет непонятно. Как я уже сказал, все очень запутанно, трудно даже решить, где начало.
— Говорите же, говорите.
— Видите ли, главную роль здесь играли письма.
— Письма?
— Да. Людям следовало бы бережнее относиться к своим письмам. Они способны стать очень опасным оружием.
Но их пишут, и часто пишут во взвинченном состоянии, а потом получают и не уничтожают.
— Какие письма? Чьи письма?
— Не подгоняйте меня. Все это началось… я действительно не понимаю, когда началось… наверно, еще в Южной Каролине… да разве когда-нибудь можно с точностью определить начало? В строгом же смысле слова все началось, когда я прошелся по дому на Прайори-гроув. Знаете их манеру вечно оставлять дверь открытой? Так вот, однажды, когда я вошел, у меня создалось впечатление, что в доме никого, и я сразу же начал его обследовать. Надо признаться, я всегда любил сунуться в чужие вещи. Вы не поверите, сколько всего находишь! Учитывая испорченность человеческой натуры, остается лишь удивляться сопутствующей ей доверчивости. Так вот, я прошел в кабинетик Хильды, который она называет своим будуаром. Несколько писем сразу бросились в глаза, и я прочел их. Письма, которые попадаются под руку, я читаю всегда. Но тут не было ничего интересного. Благотворительность и прочее тому подобное. А я, видите ли, порой задумывался, нет ли у Хильды своей тайной жизни. Вы, может быть, удивитесь, но она есть почти у всех. Так что я приступил в обследованию письменного стола. В таких, как у нее, столах работы восемнадцатого века почти всегда есть секретный ящик, который, впрочем, едва ли можно назвать секретным, так как найти его труда не составляет. Подергав за одну ручку, за другую, я обнаружил Хильдин тайник, и, разумеется, он был полон любовных писем. Только все они были от Руперта. Хильдина потаенная жизнь, как выяснилось, ограничивалась мужем. Не возражаете, если я выпью воды? Нет-нет, не вставайте, я сам вымою эту чашку.