Меня подмывало спросить Прокейна, что ждет этих людей, но, не надеясь получить ответ, я вспомнил Бобби Бойкинса, избитого до смерти за то, что он захотел жить несколько лучше, чем уготовила ему судьба. Я вспомнил Джимми Пескоу, выброшенного из окна из-за того, что он слишком внимательно читал дневники Прокейна. И гордость моторизованной полиции Нью-Йорка, Френсиса X. Франна, жаждущего сменить форму патрульного на штатский костюм детектива. Или собравшегося шантажировать Прокейна и кого-то еще, принесшего дневники в туалет аэровокзала.
Слежка за мной обошлась Франну слишком дорого. Те, кто принес журналы, скорее всего, разделались с ним так же, как с Бойкинсом и Пескоу.
А убив троих, они, я не сомневался, что это они, а не он, не остановились бы перед тем, чтобы отправить на тот свет еще двоих, троих или шестерых. Гораздо больше людей нередко гибло за куда меньшую сумму, чем один миллион долларов.
И тут мне показалось, что я нащупал ниточку, связывающую смерть Бойкинса, Пескоу и Франна, но мои размышления прервал возглас Прокейна: «Мы почти на месте».
Кинотеатр располагался слева от шоссе. Красная неоновая вывеска гласила: «Биг Бен Драйв-Ин». Чуть ниже следовали названия фильмов, демонстрировавшихся в тот вечер: «Раздень меня», «Венок из незабудок» и «Ненасытный».
Мои часы показывали восемь пятьдесят.
— Мы приехали чуть раньше, — сказал Прокейн.
— Тем лучше. Я бы не хотел пропустить начало.
— Не волнуйтесь, вы все увидите.
Он сбавил скорость и свернул к открытому кинотеатру. Уайдстейн уже брал билеты, передавая кассирше деньги через окно автомобиля. Прокейн притормозил, ожидая, пока он отъедет от будки.
— Сколько? — спросил он у кассирши, женщины средних лет.
— Три доллара с человека, — ответила она. — Если вы поторопитесь, то успеете к началу «Венка из незабудок».
Подъездную дорогу к кинотеатру с двух сторон ограждал высокий забор. Слева он оканчивался в пятнадцати ярдах, а справа шел вокруг всей площадки, ограждая экран от взоров безбилетников.
Посреди кинотеатра шла широкая дорога, по обе стороны которой располагались ряды стоянок с индивидуальными динамиками и обогревателями. В приземистом квадратном здании находились киноаппаратура и буфет.
Пока Прокейн, потушив огни, медленно ехал вдоль забора, я насчитал три дюжины машин. Судя по всему, популярность кинотеатра среди вашингтонцев оставляла желать много лучшего.
Прокейн въехал на стоянку последнего ряда и заглушил двигатель.
— А где Уайдстейн и Джанет? — спросил я.
— В следующем ряду, справа от вас.
— В машине их нет.
— Они пошли в буфет.
— Куда я должен смотреть, чтобы не упустить самого главного?
— Третий ряд от нас, левая часть.
— Но там нет ни одной машины.
— Они приедут.
— Когда?
Прокейн взглянул на часы.
— У вас есть еще пять минут. Расслабьтесь и посмотрите фильм.
Я взглянул на экран. Одна женщина помогала другой снять бюстгальтер. Когда его, наконец, сняли, в комнату вошел мужчина. Женщина без бюстгальтера застеснялась и закрыла грудь руками. Ее подруга улыбалась. Так же, как и мужчина. Они начали говорить друг с другом, и я отвернулся.
— Если вам не трудно, возьмите динамик в машину, — попросил Прокейн.
— Хорошо, — ответил я, открыл окно, поднял динамик с подставки и перенес его в кабину.
— Вы хотите, чтобы я включил звук?
— Только, если вы будете слушать.
— Мне больше нравится тишина, — ответил я. Прокейн вновь взглянул на часы.
— Через тридцать секунд в третий от нас ряд въедет голубой «додж».
— И кто в нем приедет?
— Южноамериканец.
Тридцать секунд спустя третий ряд по-прежнему оставался пустым.
— Он опаздывает, — пробормотал я.
— Вы нервничаете, — усмехнулся Прокейн.
— Это точно.
Прошло еще пятнадцать секунд, и голубой «додж» с белым верхом вполз в третий от нас ряд. Вероятно, водитель тоже предпочитал тишину, потому что динамик остался на подставке.
Я увидел Уайдстейна и Джанет Вистлер, идущих к своей «импале». Уайдстейн нес картонную коробку, как мне показалось, с пакетом воздушной кукурузы и двумя бутылочками «кока-колы». Они залезли в кабину и приникли друг к другу.
— Изображают влюбленных? — спросил я.
— Да.
— Кого мы теперь ждем?
— Автомобиль с четырьмя пассажирами.