— Да, я знаю. Поэтому я и выбрал тебя. Но хочу предупредить, что я снял ксерокопии, они читаются ничуть не хуже оригиналов.
— И что вы собираетесь делать с копиями?
— Если получу деньги, то сожгу, если же нет — перешлю в полицию.
— А где гарантия, что копии не окажутся в полиции, даже если вы и получите деньги.
— Тебе придется поверить мне на слово, Сент-Айвес, — ответил незнакомец, и в трубке раздались короткие гудки. Я пересказал Прокейну полученные инструкции.
— А как насчет денег? Сегодня же суббота.
— Да, — кивнул Прокейн, — тут могут возникнуть некоторые сложности, но я все улажу.
Я не спросил, как он собирается это сделать. Вероятно люди имеющие на своем счету несколько миллионов, могут достать сто тысяч в любое удобное для них время. Лично мне в эти дни, субботу и воскресенье, с большим трудом удавалось превратить в наличные чек в двадцать долларов. Возможно, Прокейн собирался их украсть.
Глава 6
— Я передумал, — сказал я, когда мы пересекли Сорок Пятую улицу. — Я не могу ехать к Прокейну. От меня пахнет тюрьмой.
Грин недовольно хмыкнул.
— Но ты же не был в тюрьме.
— Ты понимаешь, о чем я говорю.
— Но он ждет.
— Майрон, не будем спорить.
Грин надулся, но остановил машину у «Аделфи».
— Спасибо за помощь, — я открыл дверцу и вылез из кабины.
— Не забудь позвонить Прокейну, — напомнил Грин.
— Первым делом я должен принять душ.
В отеле я подошел к портье и попросил его положить сумку в сейф. Затем поднялся к себе, открыл воду, разделся и залез в ванну, вспоминая события вчерашнего вечера, когда мужчина и женщина (которых, будь они моложе на два-три года, я бы назвал юношей и девушкой) принесли мне сто тысяч долларов…
Я дремал в своем любимом кресле перед включенным телевизором, когда в половине десятого в дверь постучали. На левом плече мужчины висела голубая сумка с эмблемой «Пан-Ам». Правую руку он держал в кармане пальто. Женщина стояла чуть сзади, слева от него.
— Вы всегда открываете дверь, не спросив, кто к вам пришел, мистер Сент-Айвес? — поинтересовался мужчина.
— Если только я не принимаю душ, — ответил я. — Тогда я вообще не открываю дверь.
— Я — Майлс Уайдстейн, — представился он. — Это Джанет Вистлер. Нас послал мистер Прокейн.
— Заходите, — я отступил в сторону.
Уайдстейн снял сумку и поставил ее на столик для покера.
— Мы бы хотели, чтобы вы пересчитали деньги.
Нельзя сказать, что они стояли у меня над душой, но не спускали глаз с моих рук. Среди сотенных банкнот оказалось несколько новых, но я решил не обращать на это внимания.
— Вам нужна расписка? — спросил я, убедившись, что они принесли ровно сто тысяч.
— Если вас это не затруднит, — ответила Джанет. Мне всегда нравились высокие стройные женщины, особенно с большими карими глазами и длинными, ниже плеч, распущенными волосами. Я вставил в пишущую машинку лист чистой бумаги и напечатал: «Получено от Майлса Уайдстейна и Джанет Вистлер сто тысяч долларов». Затем фамилию и дату, вытащил лист, расписался и отдал его Уайдстейну.
Тот внимательно прочел написанное, кивнул и передал лист Джанет. Я решил, что ему двадцать четыре года, а ей — двадцать три.
— Мистер Прокейн просил узнать, не потребуется ли вам наша помощь, — сказал Уайдстейн.
— Как я понимаю, вы — те самые ученики, о которых он упоминал в разговоре со мной.
Уайдстейн улыбнулся.
— Он настаивал на том, чтобы мы спросили вас об этом, — добавила Джанет, передавая расписку Уайдстейну. Тот сложил ее вчетверо и сунул в левый карман пальто.
— Передайте ему мою благодарность за столь любезное предложение, но справлюсь один.
Уайдстейн оглядел груду денег, лежащих на покерном столике.
— Ваша доля — десять процентов, не так ли?
— Да.
— Если у вас откроется вакансия, имейте меня в виду.
— Вы недовольны своим местом?
Он покачал головой.
— Конечно, доволен. Но ваше занятие выглядит весьма привлекательным. Никакого риска и высокий заработок.
— Если вы будете прилежно учиться у Прокейна, возможно, мы еще вернемся к этому разговору.
— Возможно, — повторил Уайдстейн и повернулся к Джанет. — Пошли.
Она улыбнулась мне, и они направились к двери. На пороге Уайдстейн обернулся.
— На вашем месте, мистер Сент-Айвес, я бы вел себя более осторожно, открывая дверь. С другой стороны может оказаться кто угодно.
— Вы имеете в виду воров?
На этот раз они улыбнулись вместе.
— Совершенно верно. Именно воров.