Вероятно, у нас с Прокейном было немало общего. Он хотел украсть миллион, я – наблюдать за кражей. Все репортеры излишне любопытны, даже те, кто ушел из газеты и занялся более серьезными делами. Никто не грозил мне пистолетом, не запугивал разоблачением. Меня поманили пальцем и, поупиравшись для приличия, я с живостью схватился за предоставленную возможность.
Короче, сочетания нормальной человеческой жадности, все-таки двадцать пять тысяч на дороге не валяются, и чрезмерного любопытства оказалось достаточно для того, чтобы я согласился стать вором. Прокейн выглядел удивленным, когда я сказал «да». Похоже, он полагал, что ему потребуется еще минут пять, чтобы убедить меня, и расстроился из-за того, что я не позволил ему выложить все аргументы.
– Значит, вы согласны? – переспросил он.
– Мне казалось, что слово «да» имеет именно это значение.
– И условия вас устраивают?
– Не совсем. Вы упомянули двадцать пять тысяч. Половину я бы хотел получить сейчас.
Прокейн выдвинул ящик стола, достал жестяную коробочку и отсчитал двенадцать с половиной тысяч банкнотами по сто и пятьдесят долларов. Получилась маленькая стопка высотой не более дюйма. Я наклонился вперед, взял деньги, положил их в карман и снова сел.
– Теперь вы с нами, Сент-Айвес, – сказал Уайдстейн. – До конца.
– Я в этом не уверен, – ответил я.
Они вновь переглянулись. Рот Прокейна превратился в узкую полоску, глаза сузились, и что-то случилось с его подбородком. Он стал куда тяжелее. Впервые я увидел в Прокейне вора. Причем совершенно безжалостного.
– Не сочтите за труд объяснить ваши слова, – процедил он.
– С удовольствием. Я с вами, как и говорил Уайдстейн, но согласен делать лишь то, за что мне платят. Если кого-то застрелят, не надейтесь, что я заменю шофера или помогу нести деньги, или буду прикрывать ваш отход. Я – просто наблюдатель. А если мне покажется, что меня могут убить, я тут же сбегу. Другими словами, не рассчитывайте на мою помощь.
На губах Прокейна вновь заиграла улыбка.
– Мы и хотим, чтобы вы внимательно следили за ходом событий, но ни во что не вмешивались.
– А иначе вы можете нам помешать, – добавил Уайдстейн.
– Ну и отлично. Где вы намерены взять деньги и когда?
– Как я упоминал ранее, операция назначена на завтра, – ответил Прокейн. – Надеюсь, вы понимаете, почему мне не хочется вдаваться в подробности?
– Чтобы я не продал их за кругленькую сумму.
– Я уверен, что вы этого не сделаете.
– Но не хотите и рисковать.
Он улыбнулся.
– Разумеется, нет.
Я тоже улыбнулся. Мы понимали друг друга с полуслова.
– Тогда скажите, куда мне завтра прийти и в какое время?
На мгновение он задумался.
– Приходите сюда. Что-нибудь около полудня.
– Прекрасно. Что-нибудь еще?
Он взглянул на Джанет Вистлер. Та покачала головой. Прокейн встал и протянул мне руку.
– Я рад, что вы с нами, мистер Сент-Айвес. Очень рад.
Мы обменялись рукопожатием.
– До завтра, – сказал я.
– Мистер Уайдстейн отвезет вас домой. Ему все равно ехать в ту сторону.
– Отлично.
Попрощавшись с Джанет и Прокейном, я вместе с Уайдстейном вышел на Семьдесят Четвертую улицу.
– Я думаю, что вы псих, – сказал он, когда мы отъехали от тротуара.
– Потому что согласился?
– Потому что согласились выслушать его.
– Но почему?
– Вполне возможно, что завяжется перестрелка и кого-то убьют. Значит, вы станете соучастником убийства.
– Разве стрельба входит в планы Прокейна?
– Нет. Он никогда не стрелял. Во всяком случае, в человека.
– Так почему он должен изменить своей привычке?
– Потому что ему не оставят другого выхода.
– Он должен предусмотреть и такую возможность.
– Он предусмотрел все.
– Создается впечатление, что вы хотите отговорить меня.
– Нет, я стараюсь показать, что вы должны быть готовы ко всему, – он помолчал. – К любым неожиданностям.
– А как насчет тех, кто собирается украсть миллион и возложить вину на Прокейна? Чем они будут заниматься все это время?