– Если хотите, я пожалею и его. Кто бы он ни был.
– Остудите пыл Франна и я назову вам его имя.
– Вы меня удивляете, Сент-Айвес. Чем насолил вам этот Франн?
– Во-первых, он следил за мной.
– Когда?
– Сегодня утром… и днем.
Последовало короткое молчание.
– Когда вы хотите заглянуть к нам?
– Не раньше пятницы.
– Хорошо, пятница нам подходит.
– А как насчет Франна?
– Мы с Оллером позаботимся о нем.
Глава 15
Я, конечно, рисковал, обращаясь к Дилу, но человек, который принес сумку «Юнайтед», наверняка имел отношение к тем, кто убил Бобби Бойкинса, выбросил Джимми Пескоу из окна и теперь намеревался украсть миллион долларов у торговцев наркотиками, возложив вину на Прокейна. И я полагал, что, встретившись с Оранном, Оллер и Дил узнают имя этого человека. Патрульный Франн не мог не назвать его детективам, расследующим убийство, если, конечно, не хотел нажить серьезные неприятности.
Узнав, кто принес сумку, Оллер и Дил могли бы перехватить его и помешать украсть миллион у торговцев наркотиками, освободив дорогу Прокейну.
Настроение у меня значительно улучшилось. Я похвалил себя за ловкость, с которой мне удалось помочь Прокейну. И даже набросал несколько строчек, которые могли бы войти в заказанный мне репортаж о краже миллиона.
Часов в семь зазвонил телефон.
– Вы заняты? – спросила Джанет Вистлер.
– Нет.
– Я внизу. В холле. И хочу есть.
– Поднимайтесь ко мне и мы что-нибудь придумаем.
– Я полагал, что вы готовите завтрашнюю операцию, – я помог Джанет снять пальто.
– Подготовка закончена, – ответила Джанет. – Прокейн считает, что в последний вечер надо расслабиться.
– И как он это делает?
– Беседует с доктором Констэблом, – заметив мой вопросительный взгляд, она добавила:
– Доктор Джон Констэбл – психоаналитик мистера Прокейна.
Я прошел на кухню.
– Хотите что-нибудь выпить?
– Если можно, мартини.
Она опустилась на стул, где не так давно сидел Франн.
– И о чем они говорят? – спросил я, передав ей полный бокал.
– О завтрашнем деле. Прокейну необходимо кому-то выговориться. Сейчас психоаналитик во многом заменяет духовника. Как говорится, тайна исповеди гарантируется.
– А где Уайдстейн?
– С женой и детьми.
– Я не знал, что у него есть семья.
– У него трое детей. Девочки-близнецы и мальчик. И жена – итальянка, которая считает его самым энергичным коммивояжером Нью-Йорка. Поэтому ему удается уходить из дома по вечерам.
Она оглядела мою комнату, будто попала сюда впервые.
– Вы тут неплохо устроились.
– Я получил этот номер благодаря алиментам.
– А что случилось?
– С алиментами? Я перестал их платить. Моя бывшая жена нашла себе богатого мужа.
– У вас есть дети?
– Мальчик. Ему шесть лет.
– И что ей не понравилось?
– Смена профессии. Быть женой журналиста – это одно, посредника – совсем другое. Она думала, что это шаг вниз.
– А как по-вашему?
– Я с ней полностью согласен.
– Но вы, тем не менее, сделали этот шаг?
– Я не страдаю избытком честолюбия.
– Я вам не верю. Мне кажется, что честолюбия у вас хватает.
– Может, мне пора обсудить этот вопрос с психоаналитиком Прокейна?
Она искоса взглянула на меня.
– Нет, для него вы слишком нормальны.
– Хотите еще выпить? – спросил я, заметив пустой бокал Джанет.
– Нет, – она покачала головой. – Я умираю от голода.
Мы вышли из отеля и повернули налево. Джанет предложила пойти в маленький ресторанчик на Четырнадцатой улице, и мы решили прогуляться.
Я заметил его за рулем машины – желтого «камаро», стоящей под знаком «Остановка запрещена». Он не посмотрел на меня, вероятно, полагая, что, будучи неподвижным, он станет невидимым. Я помахал ему рукой, но он не прореагировал на мое приветствие.
– Подождите, пожалуйста, – сказал я Джанет и попытался открыть дверцу «камаро», обращенную к тротуару. Она оказалась запертой, так же, как и дверца водителя. Ключ зажигания торчал из гнезда, ремень безопасности прижимал Франна к сиденью. Его открытые глаза уже ничего не видели.
– Он мертв? – прошептала Джанет.