Выбрать главу

Спустившись вниз, я оглядел гостиную. Мои часы показывали четверть двенадцатого. Все было в полном порядке, если не считать двух мертвецов, которым я уже ничем не мог помочь. Я поднял чемодан, в котором лежал миллион долларов. Он весил примерно тридцать фунтов. Десять тысяч пятидесятидолларовых банкнот. Пять тысяч стодолларовых. Четыреста девяносто банкнот на фунт. Тридцать фунтов денег. Один миллион долларов.

С чемоданом в руке я спустился в сад, прошел по бетонной дорожке к гаражу и вышел на улицу.

На Висконтин-авеню я поставил чемодан на тротуар и стал ловить такси. Скоро я начал махать любому проезжающему автомобилю. Какой-то юноша лет двадцати с пышной шевелюрой и усами некоторое время наблюдал за мной. Он стоял, подпирая стену дома и кутаясь в старую шинель. Наконец от отлепился от стены и подошел ко мне?

– Извините, сэр, не найдется ли у вас несколько лишних центов?

Я выудил из кармана брюк сорок два цента и протянул их юноше. Я никогда не отказываю молодым. Они – будущее страны.

Он взглянул на монеты.

– Благодарю, сэр. Теперь я смогу купить галлон бензина.

– У тебя есть машина? – заинтересовался я.

– В общем-то, да.

– Я дам тебе десять долларов, если ты отвезешь меня в Национальный аэропорт.

При упоминании десяти долларов он просиял.

– Считайте, что вы уже там. Я сейчас вернусь.

Он вернулся. Пятнадцать лет тому назад на его машине, вероятно, развозили молоко. Теперь фургон сиял всеми цветами радуги и пестрел яркими надписями, вроде «Спасите пиранью» и «Нам не нужна бомба». Юноша помог мне занести чемодан.

– Вы коммивояжер? – спросил он, когда мы подъезжали к аэропорту.

– Да.

– Я так и подумал.

– Почему?

– Этот чемодан очень тяжелый.

Я согласно кивнул.

В одиннадцать сорок пять мы подъехали к восточному входу. Я дал юноше десять долларов и вытащил чемодан.

– А не смогу я получить образец продукции вашей фирмы? – спросил он, не сводя глаз с чемодана. Я покачал головой.

– Тебе это не понравится.

– Почему?

– Некоторые люди заболевают от этой штуки.

Мои слова заинтересовали его. Вероятно, он подумал о наркотиках.

– И болезнь тяжелая?

– В большинстве случаев со смертельным исходом, – ответил я и вошел в здание аэропорта.

Мне удалось купить билет на ближайший самолет, вылетающий через полчаса. Затем я вошел в телефонную будку и позвонил в полицию.

– Дежурный Велч слушает, – ответил мужской голос.

– На Эн-стрит двое убитых, – я назвал номер дома.

– В северо-восточной части? – спросил он.

– Нет, в северо-западной. В Джорджтауне.

Глава 25

Майлс Уайдстейн и Джанет Вистлер молча выслушали мой рассказ о встрече Прокейна и Констэбла и о том, что я сделал с героином.

– Полицейские узнают, что мы там были, – сказала Джанет. – Это подтвердит и миссис Вильямс.

– Мы обедали с Прокейном. Это все, что ей известно. Потом мы уехали. В восемь двадцать.

– И ездили по городу, – добавил Уайдстейн. – Осматривали достопримечательности.

Я кивнул.

– Совершенно верно.

– А если нас заметили соседи? – не унималась Джанет.

– Это не имеет значения, – ответил Уайдстейн. – Они видели только четверых. Двое мужчин вошли в дом. Это были Прокейн и Констэбл, а не Прокейн и Сент-Айвес.

– После обеда я решил погулять один. Посмотрел кинофильм. Потом улетел в Нью-Йорк.

Джанет взглянула на Уайдстейна.

– Каким образом Констэбл попал в наше общество?

– Приехал к Прокейну, – ответил тот. – Мы встретили его в аэропорту после того, как расстались с Сент-Айвесом.

Мы помолчали, обдумывая наши хлипкие алиби. Но, если б полиции не улыбнулась удача, нам бы не пришлось доказывать свою невиновность. А в случае удачи нас не спасли бы никакие алиби.

Уайдстейн встал и прошелся по комнате.

– Какой должна быть ваша доля, мистер Сент-Айвес?

– От миллиона долларов мне не нужно ни цента.

– Ни цента!

Он удивился.

– Угрызения совести? Сейчас поздно вспоминать о них, не так ли?

– Совесть тут ни при чем, – ответил я.

– Как насчет одной трети? Вы убили Констэбла. Такое стоит трети миллиона.