– Кажется, обчищал карманы туристов.
– А что делаешь ты?
– В некотором смысле, я тоже удалился от дел.
– То есть ты хотел жить на эти девяносто тысяч? – вмешался Дил.
– Нет.
– Это твои деньги?
– Нет.
– Тогда чьи?
– Одного приятеля.
– Кто он?
Я покачал головой.
– На этот вопрос так же, как и на все последующие, я могу ответить лишь в присутствии адвоката.
Дил безразлично кивнул.
– Прочитай ему его права, Олли.
Оллер раскрыл записную книжку и нудным голосом зачитал постановление Верховного суда, касающееся прав гражданина Соединенных Штатов, оказавшегося в подобном положении.
– Вы арестованы, мистер Сент-Айвес, – сказал детектив Дил.
– За что?
– По подозрению в убийстве и грабеже.
– Хорошо.
– Вижу, вы не слишком огорчены, – заметил Оллер.
– Я огорчен, – сухо ответил я.
– На вашем месте я бы дрожал, как осиновый лист.
– Вы арестованы впервые? – спросил Дил.
– Да.
– Боюсь, вам это не понравится.
– Полностью с вами согласен.
Глава 2
Вместе с вернувшимся патрульным, Френсисом X. Франном, они отвели меня в Десятый полицейский участок на Двадцатой улице.
– Вы можете позвонить, – сказал Дил, когда пожилой сержант записал мою краткую биографию и снял отпечатки пальцев.
Я назвал номер в городе Дариене, штат Коннектикут.
– Кого позвать?
– Майрона Грина.
– Он – ваш адвокат?
– Даже больше. Он втянул меня в эту неприглядную историю.
Все началось в пятницу, когда мне привезли большую тыкву, а пятнадцать минут спустя появился Майрон Грин. Я уже срезал верхушку и как раз выбрасывал в мусоропровод семечки и мякоть, когда раздался стук в дверь. Закрыв крышку, я отнес тыкву на восьмигранный столик для покера, загодя накрытый вчерашним номером «Таймс», и пошел открывать дверь.
– Что ты знаешь о фонарях из тыквы? – спросил я, когда он вошел в комнату.
– Все, – ответил Майрон, оценивающе оглядывая тыкву.
– И что ты скажешь?
– Крупный экземпляр, – он снял верхушку.
– Ты ее отлично вычистил. Сколько она стоит?
– Десять долларов.
Грин печально покачал головой.
– Когда ты в последний раз покупал тыкву?
– Довольно давно.
– Она стоит три доллара. Максимум три с половиной. В Дариане я бы купил ее за два.
– Такую большую?
– Почти.
Он снял пальто, вытащил из-под стола табуретку и сел.
– О ком ты не мог говорить со мной по телефону? – спросил я, повесив его пальто в шкаф.
– Я не сказал, что не мог. Просто не хотел.
– Он очень богат?
– С чего ты взял, что он богат?
– Потому что он – твой клиент, а ты не связываешься с бедняками. Если не считать меня.
– Но ты тоже не умираешь с голода.
– Тем не менее, я – безработный.
– Ты не работаешь всего девять месяцев.
– Это не так уж мало.
– И у тебя были возможности найти работу.
– Я бы этого не сказал, – я нарисовал на тыкве глаза, нос и рот с оскаленными зубами и достал из ящика острый нож.
– Эта нефтяная компания пользуется заслуженной репутацией, – Грин встал, обошел стол и остановился сзади, чтобы следить за моими успехами.
– Не знаю, какова ее репутация, но не так уж много фирм готовы платить выкуп за похищенного южноамериканского генерала.
Грин снова сел.
– Я по-прежнему убежден, что, получив выкуп, похитители вернули бы генерала живым.
Я посмотрел на него и покачал головой.
– А я уверен, что у посредника, в конце концов нанятого фирмой, хватило ума сбежать вместе с деньгами. Иначе похитители шлепнули бы его так же, как и генерала.
– Ну, на этот раз я предложу тебе совсем другое.
– Будем надеяться.
Я был клиентом Майрона Грина почти шесть лет. До этого я работал в газете и писал о нью-йоркцах, зарабатывающих на жизнь не совсем законными способами, – ворах, вымогателях, сутенерах, игроках на скачках.
Один из моих постоянных читателей, специализирующийся на квартирных кражах, как-то раз обчистил квартиру клиента Майрона Грина, а потом предложил ему купить украденные драгоценности при условии, что я буду посредником в этой сделке. Грин связался со мной, и я согласился. Вскоре после того, как я принес драгоценности, газета закрылась и я оказался на улице. Но Грин не забыл меня и пару недель спустя предложил мне передать деньги похитителям ребенка его другого клиента.
Так как существовала большая вероятность того, что моя миссия закончится пулей в затылок или купанием в Ист-Ривер с камнем на шее, мне заплатили десять тысяч, десять процентов суммы выкупа. Я и представить не мог, что моя жизнь стоит так дорого.
После этого я стал клиентом Майрона Грина, вернее, он взял на себя заботу о моих делах. Он оплачивал счета, улаживал конфликты с налоговым управлением, представлял меня в бракоразводном процессе и получал десять центов с каждого заработанного мной доллара. Нельзя сказать, что я был перегружен работой, но чувствовалось, что я еще долго смогу заниматься этим делом, во всяком случае до тех пор, пока продолжались кражи вещей и людей.
Три или четыре раза в год я выступал в роли посредника. Полученных гонораров хватало на аренду приличного номера на девятом этаже отеля «Аделфи», позволяло посещать лучшие рестораны Нью-Йорка и путешествовать по Америке и даже Европе…
И вот, покончив с тыквой, я взглянул на Майрона Грина.
– Расскажи мне о своем клиенте.
Грин, склонив голову набок, внимательно разглядывал будущий фонарь.
– У него есть небольшие сбережения.
– Что значит небольшие?
Грин наконец оторвался от тыквы.
– Полагаю, миллиона два. Может быть, три.
– Ну, с такими деньгами можно перебиться с хлеба на воду.
– Хорошо, черт побери, он не бедняк. Если б не было богачей, тебе пришлось бы искать другую работу.
– Ты ошибаешься, Майрон. Мне бы пришлось искать работу, если бы не было воров.
Грин взял нож, пододвинул к себе тыкву и начал что-то делать с нарисованным ртом,
– Будем считать, что на жизнь ему хватает. Тебя это устраивает?
– Вполне.
Он повернул тыкву ко мне. Не знаю, что он сделал со ртом, но тыква стала куда мрачнее.
– Ну как? – спросил Грин.
– Гораздо лучше.
Он откинулся назад, наслаждаясь своей работой.
– Он стал моим клиентом три недели назад, по рекомендации его биржевого маклера, моего давнего друга. Вчера он позвонил мне, чтобы узнать, нельзя ли воспользоваться твоими услугами. Я обещал поговорить с тобой.
– Что ему нужно?
– Видишь ли, когда он уехал на уик-энд, кто-то влез в его дом и украл некие важные документы. Два дня назад вор позвонил ему и предложил продать их за кругленькую сумму.
– Какую именно?
– Сто тысяч долларов.
– Что это за документы?
– Мой клиент предпочел бы не говорить об этом.
– Перестань, Майрон, ты же понимаешь, что я должен знать, о чем идет речь.
– Ну, скажем, это дневник, который он вел последние двадцать пять лет.
– Должно быть, в нем содержатся сведения, компрометирующие твоего клиента. Вряд ли он стал бы тратить столько денег, чтобы удостовериться, болел ли он ангиной в шестидесятом году или шестьдесят первом.
Майрон нахмурился.
– Человек может оберегать свое прошлое от посторонних глаз, даже если он не сделал ничего предосудительного.
Я не стал возражать, хотя и чувствовал, что утверждение Грина довольно спорно.
– Хорошо, а кто предложил меня?
– Вор. Или воры.
– И твой клиент согласился?
– Да. Поэтому он и позвонил мне.
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Мне кажется, тут все чисто. Да и тебе не помешают десять тысяч. Кстати, они входят в сумму выкупа.
– Ну хорошо, – ответил я после недолгого раздумья, – Я согласен. Как зовут твоего клиента?