- П-о-щ-а-д-ы... - прохрипела правая.
- Не расслышал!
- П-о-щ-а-д-ы... - повторила левая.
Я разжал руки. Трехголовое чудовище рухнуло к ногам.
- Свет, - сказал я, входя в пещеру, и на стенах по всему периметру большого зала запылали факелы.
Чего здесь только не было! Драгоценные камни любых форм и размеров, изделия из золота и серебра, инкрустированные камнями и без оных, грубой и тонкой работы: короны и скипетры, мечи и ножи, доспехи, музыкальные инструменты и настольные игры, шкатулки, ларцы, сундуки, из которых вываливались кольца, браслеты, серьги, цепи, монеты любой чеканки... Все это беспорядочно размещалось несколькими большими кучами на неровном каменном полу пещеры.
Пока я созерцал эту красоту и богатство, Змей очухался и, войдя в пещеру, топтался недалеко от спасительного выхода.
- Коллекция впечатляет! - искренне выразил я Горынычу свое восхищение.
- Экспонаты руками не трогать! - забывшись, по привычке окрикнул Горыныч и, сам испугавшись, продолжил плаксивым голосом: - Все, что нажито непосильным трудом!.. - средняя голова даже пустила крупную слезу.
Полюбовавшись еще несколько минут «экспонатами», я покинул Сокровищницу.
- Ходят тут всякие, - злобно пробормотал Змей мне во след.
- Сказал чего, Пресмыкающееся?.. - обернулся я уже в нескольких шагах от выхода.
Хотелось представить себе ватагу гномов, выкуривших Змея из пещеры и заживших здесь на славу... но представлялось только, как гномы рыдали над златом дракона по утерянной Белоснежке...
Может, я и поступил с Горынычем жестоко, связав его шеи напоследок узлом, но человек, как известно, существо слабое, и ничто человеческое ему не чуждо. В общем, homo sum et nihil humani a me alienum puto![2] А узел он развяжет со временем...
Тропинка свела меня с горы в самую чащу леса. Не прошел я и ста шагов, как из-за деревьев раздался шипящий свист, а вслед за ним выкатился невысокого роста лысый человек с дубинкой в одной руке и ножом в другой.
- Дэнги давай! - быстро ковыляя в мою сторону, заорал мужичок восточного типа. - Давай дэнги! - и вдруг встал как вкопанный. - Звиняюся, не признал, - он спрятал руки с оружием за спину, - не признал, Ваш бродие, - лебезящим голосом бубнил он.
- Соловушка, - елейным голосом обратился я к мужичонке, - никак разбойничаешь?..
- А я что? Вон другие - что! и ничего, - запричитал Разбойник. - Ну, пошалю малька. Посвищу, - он прижал кулаки к груди (куда успел оружие деть?!), усиливая жестом жалостливое выражение лица. - У нас, знаете ли, в лесу по-простому. Развлечений шибко нет...
- Ну, пойдем, развлечешься...
- Куда это? - Соловей начал озираться по сторонам, вряд ли ожидая от меня предложений, сулящих ему здравие и покой.
- Проводника я лишился - вот вместе путь и скоротаем.
- Да чего тут?! Тут недалеко же совсем! - засуетился мой новый знакомец. - Все время прямо по тропе, а потом - где указатель будет - налево.
- Вот и проводи меня!
- Я здесь не работаю! - начал бубнить в сторону мужичонка. - Не нанимался...
- Об чём ты там, не разберу?
- Пойдемте, Ваш бродие, - тяжко вздохнул Соловей-Разбойник, - составлю компанию в дороге. Что ж не подсобить-то!
Мужичонка заковылял по дороге слева от меня.
- Так, значит, не работаешь ты здесь?.. - возобновил я прерванную беседу.
Соловей недобро на меня покосился.
- Не работаю!
- А что так?
- Мы люди вольные, нас на службу ни калачом, ни батогами не заманишь!
- Хочешь, поспорим?!
- Угу... - Соловей понял, что бить его не будут, и стал посмелее. - С тобой поспоришь... а потом, как с Ильей Муромцем... Добрый ты, Илюша, пока трезвый, а как выпьешь: здесь не сиди, так не свисти... Урок усвоил! - мужичонка выставил напоказ наполовину беззубый рот. (Теперь я понял, почему свист у него выходил шипящий.)
- Глядишь, на службе друзей-товарищей бы завел... - никак не унимался я, - в коллективе-то сподручнее да и веселее. Ты ж жаловался, что развлечений нет! - «Черт, дался мне этот тип!»
- Я сам по себе, - забурчал Соловей. - Сам за себя. Мне никто не нужен! Я никому ничего не должен...
- Не тоскливо?
- Живем помаленьку. Не хуже других!
Тропинка разбегалась. Одна уходила вдоль по склону и спускалась в низину, а другая забирала влево в гору.
- Сюда тебе, барин, - показал Соловей на ту, что убегала влево. - Прямо до вершины и выведет. Здесь не заблудишься.
У развилки действительно стоял указатель в сторону, обозначенную моим провожатым. «Замок Кащея Бессмертного», - гласила табличка.
- Прощевайте! - Пока я переводил взгляд с указанного направления обратно на голос, Соловей уже скрылся в лесу.