Бомж оторвался от бутылки и заплетающимся языком затянул какую-то пьяную песню с тяжело различимой мелодией и трудно понятными словами.
- Валер, не нам судить. - Я отвернулся от создания с гордым именем Человек.
- Ну да, тоже тварь божья. А судить, чья жизнь стоящая, а чья никчемная, мы и Господу Богу не позволим!
- Моя это проблема! Понимаешь?! моя! Я в нее влез, мне из нее выпутываться.
- Ты себя уговариваешь или меня убедить пытаешься? - усмехнулся Валерка. - Наша это проблема, Саня. Общая. Вместе и выпутываться будем. - Валерка поднял Лампу с пола и потер. - Излечи этого товарища от алкоголизма, - Валерка прищурился, - и помести его, пожалуй, в какую-нибудь хорошую клинику с санаторием: обеспечим ему кров и питание на полгодика. - Валерка подмигнул.
- Слушаю и повинуюсь! - Хлопок. Бомж исчез, и мы остались одни в подвальном помещении.
- Наши проблемы решить посложнее будет. - Валерка похлопал по Лампе. - Давай-ка, старик, перенеси нас домой.
- Валер, это твое второе желание...
- Помню. Только не стоит нам сейчас по улицам шляться. Не нравится мне эта история со Жлобами-мордоворотами. Переноси!
...мы стояли в большой комнате моей квартиры... а дом стоял вверх дном...
- Ничего себе! - Валерка присвистнул.
- Какого!.. - я в недоумении озирался вокруг. Комната была почти в прямом смысле перевернута вверх дном: выпотрошенные шкаф и тумбочки, перевернутый телевизор, развороченный диван. В другой комнате и коридоре царил такой же порядок.
- Картина: обыск на явочной квартире. - Валерка перевернул ногой табуретку. - Посмотри-ка, и деньги не взяли.
Пластиковые пакеты с деньгами действительно по-прежнему лежали у стены в углу комнаты, разве что в верхней открытой упаковке долларовых пачек несколько поуменьшилось.
- Ты понимаешь больше, чем я? - спросил я, озираясь в полном недоумении.
- Думаю, да.
- Рассказывай... только не забудь упомянуть, как я оказался в подвале.
- Начнем по порядку. - Валерка руками перевернул табуретку, закинутую неизвестной силой из кухни в зал: - Мы расстались на том, что ко мне подвалили Жлобы, - и уселся на нее. - Я успел сбросить Лампу в окно подвала. Не знаю, что на меня нашло, но предчувствие было нехорошее. - Он помотал головой. - Так вот, подвалили ко мне, значит, показали удостоверения службы безопасности твоей бывшей конторы, и давай меня расспрашивать: не видел ли тебя, когда в последний раз, а где ты можешь быть и т.д. А чтоб мотивировать меня на разговор, потихонечку так притерли с двух сторон, довели до машины - джип большой такой, черный с тонированными стеклами, - куда и усадили. - Валерка сложил руки на груди крест на крест. - В общем, легенда такая, что ты якобы что-то уволок с конторы. Так что, слово за слово, если увижу тебя, то они покорнейше настаивают на моем звонке - внакладе не останусь. - Валерка показал в руке визитную карточку.
- Не брал я ничего! - Я пробрался через завалы к окну.
- Это и так было понятно. - Валерка сунул визитку в нагрудный карман рубашки. - Лампу они ищут! Ясно как белый день.
- Мне, например, не ясно. Откуда они про нее знать-то могут?! - Я смотрел на верхушки деревьев в парке.
- А откуда она вообще появилась?!
Я пожал плечами, мол, обсуждали же уже.
- Думай, Саня, думай! Вспоминай хорошо, своди концы с концами. Эти ищут Лампу, - Валерка произнес с ударением на каждом слове. - Появились не сразу, потому что не сразу сообразили у тебя искать.
- Уваров... - у меня начало проясняться в голове.
- Кто?
В этот момент я повернул голову в сторону Валерки и увидел, что в комнату входят двое в темных костюмах, похожих на новых Валеркиных знакомых.
Валерка проследил мой взгляд и...
Глава 11. Снова бег, или Все становится на свои места
Бургомистр: А говорят, юмор - полезен... Продлевает жизнь.
Мюнхгаузен: Не всем! Тому, кто смеется, продлевает; тому, кто острит, укорачивает...
Григорий Горин. Тот самый Мюнхгаузен
Я стоял на переполненном людьми эскалаторе метро. Перед глазами шли темные круги, уши заложило, как при резкой посадке самолета... Тут меня толкнули в бок, и я выронил из рук Лампу. Она упала на дорожку между эскалаторами и покатилась вниз.
Я все время старался не упускать Лампу из вида. Там внизу разгорался спор: вахтерша беседовала с какой-то старушкой. Бабулька в конце концов взяла Лампу и сунула в «хозяйственную сумку-тележку» - грозу всех пассажиров общественного транспорта Города.
- Эй, - крикнул я, - а ну-ка положь на место!
Бабулька засеменила в глубь станции, волоча за собой тележку.
Я наконец-то соскочил с эскалатора, выискивая взглядом бабулю. Старушка в этот момент начинала подниматься по лестничному переходу в центре зала. Я бросился за ней, лавируя в толпе. Не уйти бабке: ей по этому переходу двигаться больше сотни метров, а выход там один.