Глава 12. Сны Джинна-2, или Третий сон Александра Владимировича
Рассказывали, что в углу кабинета стоит великолепно выполненное чучело одного старинного знакомого Кристобаля Хозевича, штандартенфюрера СС в полной парадной форме, с моноклем, кортиком, железным крестом, дубовыми листьями и прочими причиндалами. Хунта был великолепным таксидермистом. Штандартенфюрер, по словам Кристобаля Хозевича, - тоже. Но Кристобаль Хозевич успел раньше. Он любил успевать раньше - всегда и во всем.
Аркадий и Борис Стругацкие.
Понедельник начинается в субботу
Я снова стоял перед дубом. Кота не было на привычном месте, зато на соседних ветках висели разнообразные таблички. Ближайшая гласила: «Ч. Кот». За ней висела: «Кот У.», а рядом - с заголовком крупным шрифтом: «Сия грамота дана Коту в удостоверение его учености...», - дальше шло мелким шрифтом. Я успел прочитать еще: «Вечных игл для примусов не предлагать!», «Варенье по прочим дням!», - как появился Кот.
- Опять к тебе попал! - начал я максимально миролюбиво и приветливо.
- Мы все время бежим туда, где уже были... - глубокомысленно процитировал Кот Черную Королеву из Зазеркалья.
- Всё чудесатее и страньше! - подыграл я.
- Страннее некуда! - Кот заулыбался, принимая облик Чеширского собрата. - Я бы сказал, очень близко к дальше ехать некуда! - Кот подмигнул двумя глазами по очереди. - Ну что, знаешь, куда идешь на этот раз?
- Все равно, лишь бы найти то, что потерял!
- На этом пути легко заблудиться, - промурлыкал Кот.
- У меня лампу увели... Вот, ищу...
Кот растворился в воздухе...
- Да-да, забыл, - он снова появился, - не так внезапно! - и исчез на этот раз очень медленно. Первым исчез кончик его хвоста, его оставшаяся часть (она сгорела, как бикфордов шнур, и растворилась), пушистое тело; голова задержалась, чтобы подмигнуть и повесить улыбку, на несколько лишних секунд...
Прошла минута... Вторая... Я уже собрался уходить, как раздался хлопок, и Кот снова сидел на своей ветке.
- Что ты там сказал один раз тому назад?
- Лампу у меня украли. Найти надо.
- Не-е, я по примусам. Примусы починяю! - котяра стал походить на булгаковского Бегемота. - А лампы, лампы - это совсем другое дело! Ну, абсолютно! Это даже дети знают! - Кот посмотрел на меня, оценивая эффект сказанного. Видимо, остался неудовлетворенным, потому что сделал отсутствующее лицо (согласитесь, фраза «отсутствующая морда» звучала бы весьма странно), закатил глаза и начал чревовещать.
- Свяжешься с Лампой, беду накличешь!.. Вижу... Вижу!.. черные тучи. Вижу темные силы, сгущающиеся над головой. Слышу... Слышу поступь четырех всадников. Чую... Чую погибель... - Выдав эту тираду, Кот затих, свесив голову на грудь.
Я простоял с минуту, плюнул в сердцах и снова вознамерился уйти.
- Всё опаснее и опаснее! - закричал Кот, привлекая мое внимание, а затем начал делать смешные гримасы, которые должны были изображать ужас и страх.
- Разговор как в глухонемом кино, - не обращал я внимания на гримасничанья. - Еще и Кот един в трех лицах.
- Ужасно любишь быть двумя разными людьми сразу? - Кот снизошел до нормального тона. - Понарошку... - и подмигнул. - Можешь даже дать сам себе какой-нибудь превосходный совет!
- Исчезни! Достал ты меня! - я сделал вид, что замахиваюсь на него.
- Но, но, но! Па-а-апрашу! - котяра, выпятил грудь колесом, сделал величественное лицо. - Я архетип твоего сознания!
- Не умничай! «А то огорчу я тебя до невозможности»...
- Ваша роль ругательная, и попрошу ко мне ее не применять! - Кот обиженно отвернулся.
- Пшёл вон, балаболка! - выругался я в сердцах.
Кот растворился в воздухе, повесив прощальную улыбку. А я во весь голос зачитал ему во след эпитафию:
- Вот пес без хвоста, который за шиворот треплет кота, который пугает и ловит синицу...[1]
«Н-е-е-ет, достаточно Лукоморья! Здесь я ничего не найду!» Я повернулся к дубу спиной и стал отходить, меняя по ходу окружение. «Лукоморья больше нет... от дубов простыл и след...» Цвета стали блеклыми, звуки приглушенными. Пейзаж выцвел, а затем перешел во все оттенки серого.
...поймал себя на том, что продолжаю напевать Высоцкого.
Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх Вертопрах...[2]
...и накликал...
Из сумрака возникло Нечто.
- Это сумеречная зона! Проход закрыт! - грозно рыкнуло Нечто.
- Ты кто?
- Я - Упырь!
- И что ты здесь делаешь?
- Дань собираю!
- Да ну!
- Это мой проход! - судя по тону, Упырю не понравился мой сарказм. - Я здесь со всех дань собираю.
- А на каком, позвольте полюбопытствовать, основании?