Рената ушла не оглядываясь.
Машина рядом вдруг съехала на их полосу. Прежде чем Харпад успел отреагировать, включилась противоаварийная система, но экстренное торможение не спасло их. Тишину прервал скрежет композитных оболочек. Выстрелили пенно-гелевые защитные элементы, и все замерло.
Харпад увидел собственные ладони, сжимающие руль. Стекла открылись, а вентиляция шумела на высоких оборотах, выдувая изнутри дезинтегрирующий гель-пену. Слух возвращался, и в этот момент он обратил внимание на плач Марыси. Харпад отстегнул ремень и наклонился к ребенку, потрогал ее руки и ноги, посмотрел в перепуганное лицо. На первый взгляд все было в порядке, никаких травм. Он пожалел, что не посадил ее в кокон сзади.
— Все хорошо, малыш, — сказал он, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. — Это просто столкновение. Нужно будет немного подождать.
Информация об аварии сразу попадала в центр управления транспортом, но, до того как будут проинформированы компьютеры всех транспортных средств вокруг, лучше было подождать внутри. Наконец, машины на соседних полосах притормозили и остановились. Движение замерло. Харпад открыл дверь, помог девочке выйти и, держа ее за руку, обошел автомобиль вокруг. Нужно оценить нанесенный ущерб. Обе машины были немного поцарапаны и побиты, в нескольких местах разорвало композит. Тут показался виновник аварии — хорошо сложенный мужчина, чей вид как будто бы говорил, что с ним такое случается регулярно. Бок его машины был весь разбит.
— Вы даже не извинитесь? — пробурчал нюхач.
— Я ехал на автопилоте, — мужчина явно не чувствовал себя виноватым.
Из окон машин, окружавших аварию, выглядывали недовольные люди: бизнесмены, опаздывающие на встречи, матери с орущими детьми, нетерпеливые курьеры, у которых сдвинулся план доставок. Теперь им всем придется ждать отмены предупреждения — улица до самого горизонта была заблокирована. Далее сама собой рождалась сеть объездов.
Харпад проигнорировал все это и присел на корточки возле Марыси.
— Ничего не случилось, видишь? — он показал на машины. — Все даже к лучшему, мне заплатят за ремонт. Родная, помни, это важно: если какой-то психолог будет спрашивать, ты думала, что это просто игра.
— Чтобы мне не подняли ПО?
Харпад сглотнул. Она понимала больше, чем могло показаться. Он поцеловал ее в волосы и встал.
— Если ничего не случилось… — Он обернулся к мужчине, но сзади уже раздался сигнал полиции. Он опустил голову. Еще мгновение назад была надежда, что этого можно избежать. Обычно так и происходило, хватало только сервисных авто. Обе машины могли ехать дальше, если бы не блокировка компьютеров.
На аварийной полосе остановился серебряный Тарпан с высоким клиренсом и бампером, который напоминал энергопоглощающую панель. Двери открылись, наружу вышел полицейский в комбинезоне, каске с затемненным зеркальным щитком и со знаком Сирены на груди. Он отсалютовал, назвал свой номер и спросил:
— Пострадавшие есть?
Харпад покачал головой.
— Пожалуйста, словами, — потребовал полицейский.
— Я — нормально. Там, — он показал на вторую машину, — не знаю.
— Тогда почему вы отрицали, если у вас не было данных?
Харпад напрягся. Связываться с полицией всегда рискованно, но они тоже люди, даже если скрыты за анонимностью униформы.
— Я не сделал ничего противозаконного, — сказал он. — И был бы весьма благодарен за быстрое урегулирование дела. Эта ситуация мне неприятна.
Полицейский уже что-то искал в экране коммуникатора, размещенного на запястье.
— Вы поедете с нами, — заявил он неожиданно. — Пожалуйста, займите место в транспорте.
Двери в задней части полицейского Тарпана открылись, и показались кресла, повернутые спинкой к стене. Наружу выпрыгнул второй полицейский.
— Я не нарушил закон, — ошарашенно повторил нюхач.
— Мы должны прояснить вопросы, касающиеся программного обеспечения противоаварийной системы.
— Со мной девятилетний ребенок…
— Садитесь, — повторил требовательно полицейский. — Ребенком займемся мы.
По аварийной полосе к ним медленно приближался второй Тарпан, уже без сирены.
— Полицейские отвезут тебя к маме, — Харпад обнял дочь. — Они хотят выяснить причину столкновения, и я должен поехать с ними. — Потом он прошептал: — Помни, что я говорил про игру…
Девочка посмотрела в зеркальные щитки шлемов. В их отражении она казалась еще меньше. Марыся медленно кивнула, но маленький ротик искривился. Харпад почувствовал, как его сердце замирает. По настоянию второго полицейского он сел в Тарпан. Прежде чем закрылись двери, он посмотрел на дочь. Она стояла возле разбитой машины и плакала.