Но мисс Грейнджер не собиралась облегчать задачу. Она заводила разговоры обо всем, показывала свою эрудированность, а иногда - обычные подростковые сомнения и тревоги. Волновалась девушка всегда за своих друзей, даже за Драко, хотя тот и слизеринец. Она смеялась, хмурилась, кусала губы, морщила нос. Она обходила все заграждения и проникала сквозь стены.
Она становилась все притягательней с каждым годом. Гермиону Грейнджер никто бы не назвал писаной красавицей, для этого есть Нарцисса Малфой из старшего поколения и Астория Гринграсс из младшего. Однако девушка обладала живым обаянием, чуткой натурой, что делало ее лицо одухотворенным. А появившаяся привычка ухаживать за собой только добавила ей баллов.
Наверное, Северус слишком стар, поэтому быстро привыкает к чему-то. Так он привык, что практически все свободное время Гермионы принадлежит ему, их занятиям. Поэтому особенно невыносимо было видеть, что у девушки имеются дополнительные варианты. Сам того не желая, он уже примерил на себя роль партнера мисс Грейнджер, и та ему понравилась.
Поэтому особенно невыносимо было видеть, как Поттер - чертов асексуал Поттер - подсовывает ей тосты и наливает чай, как подставляет плечо, чтобы уставшая девушка подремала чуток до уроков. Как он помогает ей с конспектами. Потом, в своих покоях, переосмысливая дневные события, Северус понимал, что причин для злости и ревности как таковых, по сути, нет. Поттер вместе с Драко и Гермионой прошли на Высшие зелья. Слава Мерлину, Уизли это не удалось. Естественно, у них имеются общие темы для беседы, они помогают друг другу с конспектами. Да и Поттер слишком проницателен, чтобы не видеть, как устают его друзья на новых должностях.
Однако день снова все переворачивал с ног на голову, и Северус с трудом сдерживал себя. Не помогало даже осознание, что Драко встречается с Уизли, на самом деле встречается - какой шок для всех! - а Поттеру по каким-то причинам не интересен никто в школе в качестве партнера. Впрочем, Петунье по силам отбить любую тягу к противоположному полу. Хорошо, если бы было так на самом деле. Не помогало и убеждение, что Гермиона - девушка постоянная в своей привязанности. Ни разу не попыталась, следуя тенденциям молодежи, вызвать дурацкую ревность. Северус бы разочаровался в волшебнице, поступи она таким образом.
Гермиона и тут обыграла его по всем статьям.
Терпения не хватило, он не выдержал. И поцеловал Гермиону Грейнджер. Вкус прикосновения к нежным, доверчиво приоткрывшимся губам сохранился даже спустя много часов. Гермиона обняла его за плечи, прикрыла глаза и доверилась целиком и полностью, позволяя делать с собой все, что угодно. Северус понимал, что если бы превысил квоту, то расплатился бы немедленным разрывом установившихся между ними отношений, которые, вопреки своей воле, начал особенно ценить со временем. Но это было бы потом, уже после всего. Северус осознавал, что Гермиона не беззащитная девушка, способна постоять за себя, но все равно подобное доверие пугало в той же степени, что и восхищало, подкупало своей невинностью и непосредственностью.
Поэтому, хоть и стоило действие больших трудов, он отстранился и просто обнял девушку, позволяя ей уткнуться себе в плечо, отдышаться. Чуткое обоняние уловило запах шоколада и шампуня, исходящий от кудрявых волос. Гермиона краснела и доверчиво прижималась к нему, а Северус обнимал ее и чувствовал себя невозможно старым. И одновременно - полным сил, спокойным, уверенным. Как будто этот поцелуй наконец-то, после долгих лет, внес гармонию в душу.
Им еще предстоит многое узнать друг о друге, раз уж переступили черту, но Северус мог признать, что доволен. Пусть роман с ученицей звучит как пошлое клише магловских фильмов, у них с Гермионой все будет иначе. Да, разница в возрасте большая, и однажды девушка может захотеть нормальной жизни, с молодым человеком, веселья и увлечений, которые Северус подарить ей не сможет. Но любые отношения - это риск. Расстаться, потерять партнера. Может произойти что угодно, вплоть до несчастного случая. Но это не повод не рисковать. Гермиона взрослая, умная, самодостаточная ведьма, и только она решает, чего хочет от жизни. Кто он такой, чтобы отговаривать ее?
Однажды он, возможно, соберется с силами и расскажет девушке, как много она стала для него значить. Но это все потом, когда он убедится, что она не уйдет, не покинет его. Не в ближайшее время.
Северус поставил бокал рядом с остывшим, нетронутым ужином. Отношения с Гермионой Грейнджер… это осложнения. Но сердце все равно не желает слушать доводов разума, девушка сумела проникнуть под все оболочки и преграды.
И, так уж и быть, он позаботится, чтобы друзья Гермионы тоже уцелели в намечающейся войне. Даже если это невыносимый Поттер.
Хотя вот тут чутье подсказывало удаляющемуся в спальню зельевару, что у мальчишки еще много тузов в рукаве. И это он будет защищать, а не наоборот.
Люциус Малфой никогда не позволял себе употреблять крепкое спиртное раньше шести вечера, исключение составляли деловые встречи. Но в последнее время - с момента окончания Турнира Трех Волшебников - пришлось изменить традицию и разрешить себе бокальчик коньяка или виски в уютной, успокаивающей обстановке собственного кабинета. Нарцисса быстро смирилась с тем, что в такие моменты главу семейства лучше не трогать. Люциус не напьется - фи, моветон! - зато расслабится и перестанет хотя бы на время быть таким дерганным и нервным.
За блестящей маской аристократа изменения незаметны, однако Люциус знал, что супруга ощущает их. За годы совместной жизни Нарцисса изучила его досконально: повадки, манеру поведения, даже причины появления маленькой морщинки на высоком лбу. И действовала по ситуации. Приказывала эльфам накрыть ужин в саду, среди любимых роз Люциуса, или, наоборот, принести в кабинет, чтобы супруг мог отдохнуть за закрытыми дверями. Малфой-старший всякий раз благодарил Мерлина за столь понимающую супругу.
Навалилось много, очень много. Те, кто умел читать между строк, улавливать веяния, понимал, какой напряженной стала ситуация в обществе. Возрождения Темного Лорда не хотелось никому, разве что постоянным обитателям Азкабана. И уж совсем не нравилось Люциусу Малфою количество прячущихся Пожирателей Смерти на десятилетие. То Питер Питтегрю, то Барти Крауч-младший. Только чудо помогло их вовремя разоблачить и отправить по месту назначения. Даже страшно представить, к каким последствиям могло привести нахождение на свободе этих двоих. Нельзя считать трусливого Питера более безопасным, чем Барти-младшего. Крысеныш всегда был готов ботинки вылизывать сильнейшим магам, за что удостаивался от них лишь брезгливого недоумения. Но он преступник, ему нельзя было показываться, и Питер обязательно пошел бы к господину. А Барти… Что ж, тот глупец, кто считает, что Лестрейнджи взяли к себе в группу папенькиного сыночка. По выдумке и садистским наклонностям Барти не уступал незабвенной Беллатрисе. И он наравне с остальными сводил с ума Лонгботтомов, что бы там ни кричал в суде. Заклинания на второй палочке были обнаружены.
Однако возрождения Лорда избежать все же не удалось. Метка пульсировала, как рана, ее нарывало, словно под кожу попала инфекция. Первое время Малфою приходилось даже пить обезболивающее, что так любезно поставлял ему Северус Снейп. Благо товарищ по несчастью понимал все без слов, даже мазью необходимой снабдил. Метка потемнела, стала более четкой, и Люциус опасался, что вот-вот возродившаяся Тварь призовет его. В этом случае отмазаться и остаться на своей стороне будет тяжелее, чем в прошлый раз. Тогда ему помогло чистое прошлое, связи и деньги рода, но сейчас на него заведено дело, прошлое его темнее некуда, несмотря на снятые обвинения и должность в Министерстве.
Метка пульсировала и рвалась два месяца, после чего… все затихло. Она не исчезла, не выцвела, но больше не горела, не звала. И это настораживало еще сильнее.
Поэтому Люциус поддержал инициативу Отдела Тайн по расследованию, почти с радостью сходил на допросы, хотя после них ощущал себя выжатым, как лимон. Невыразимцы дотошно расспрашивали о прошлом, и лишь клятва, что полученные сведения никак не повлияют на нынешнее положение рода, давала Люциусу силы вспоминать, снова и снова, по кругу. Каждую мелочь, каждый взгляд, каждое слово. Он переворошил те воспоминания, которые хотел бы забыть, отдал их в Отдел Тайн. Лишь бы они нашли крестражи и покончили с проклятой тварью.