Традиционное для Хогвартса сонное, вялое и ленивое субботнее утро сегодня превратилось в нечто иное. Студенты казались излишне… взбудораженными, возбужденными.
- Утречка! Что случилось?
Рон махнул рукой, пытаясь одним разом расправиться с яичницей и книгой по рунам. Кто-то всерьез решил взяться за карьеру разрушителя проклятий.
- Ты бы еще дольше спал, Поттер, - кстати, почему эта зараза меня ни разу по имени не назвала? Или все привилегии только рыжим и стеснительным? - Все бы новости пропустил, - Малфой деликатно зевнул и уткнулся в овсянку.
- Держи, - Гермиона протянула выпуск “Пророка”.
Меньше всего на свете хотелось сейчас, с утра, разбирать хитросплетения статей Риты Скитер - не сомневаюсь, отличилась именно она.
- Можно пересказ своими словами? - жалобно взглянул на Гермиону.
Подруга покачала головой и поджала губы, не укоризненно, а с трудом сдерживая улыбку. Я же потянулся к тостам, джему и чаю, который межфакультетский стол имени меня выбил у сердобольных домовиков в обход преподавательского состава. Им-то что, у них кофе, а нам только тыквенный сок made in грядки Хагрида? Да ни за что! Тем более, не выгонят же за такое шестой курс?
- Ты неисправим, - подтолкнула ко мне сахарницу и сразу без перехода: - Отделу Тайн удалось конфисковать чашу Пуффендуй, она оказалась в сейфе Беллатрисы Лестрейндж, в Гринготтсе. Как-то там договорились с гоблинами, пошли на кое-какие уступки, или банкиры просто были заинтересованы в уничтожении такого опасного предмета. В любом случае, в газетах пишут, что осталось три крестража, среди которых - диадема Кандиды Когтевран. Так как остальные уже были уничтожены. Дневник, медальон, невыразимцы также нашли кольцо - совсем как нарисовано у нас в книгах.
Так, что там у нас? Дневник, медальон, кольцо, чаша, диадема, змея. Помнится, я упоминал число семь? Ну, так ведь речь могла идти не только о копиях, обрывках души, но и об основном куске. Сам Томный лорд вполне тянет на седьмую часть. И меня таким образом не заденет.
- Кстати, ты знаешь, директора вызвали в Отдел тайн. Так как он в свое время был преподавателем Тома Реддла и помнит его еще ребенком, то может дать много полезной информации о его характере и о местах, где тот мог бы спрятать остальные части. Да и вообще, чем они могут быть, - продолжала Гермиона.
Директора не будет в школе? Это… шанс!
Внимание привлекла одиночная сова, влетевшая в зал позже всех остальных. Ее товарки уже покинули своих хозяев, предвкушая сладкий сон в совятне, а эта не выглядела усталой или недовольной. И не являлась собственностью школы. Она целенаправленно спускалась кругами к нашему столу.
- Гарри, кажется, это к тебе, - Рон нахмурился, отложил книгу-мучительницу. Яичница сдалась первой, а вот фолиант пощады не знал.
Сова присела на стол, ухнула, протянула лапку с небольшим конвертом, одновременно ныряя клювом в стакан с чаем. Невыразимой наглости создание. Говорят, что питомцы - лицо хозяев. Уже страшно представить.
Стоило только отвязать послание, как сова стрелой взмыла к потолку и улетела на максимальной скорости. Варп-4, не меньше. Не знал, что совы на такое способны.
- Что там? - полюбопытствовала Гермиона, но лезть не стала.
В конверте всего одна записка на прямоугольнике тисненной бумаги. Все тот же почерк преследующего меня анонима.
Директора не будет весь день. Дерзайте, мистер Поттер!
У меня не было причин не доверять ему. Аноним не был другом, но и врагом не являлся. Скорее, наблюдатель, для которого происходящее - как интересное кино. И я в нем не второстепенный персонаж.
Сейчас не время задаваться вопросом, откуда он знает каждый мой шаг.
- Простите, мне надо выйти, - махнул рукой и последовал примеру совы: вылетел из зала на максимально доступной скорости.
В Выручай-комнату. Даже если директора не будет целый день, нельзя терять ни секунды, кто знает, как на самом деле скрывается Комната Гриффиндора. Времени на ее открытие может уйти немерено, а второй такой шанс вряд ли представится.
- Что-то случилось? - поинтересовалась Когтевран, когда я с покрасневшим от быстрого бега лицом влетел в Комнату.
- Директор в Отделе Тайн, у нас есть целый день, - подбежал к сумке и начал копаться в ней. - Говорите, где и как проникнуть в Комнату Годрика.
К штурму цитадели Дамблдора готовились тщательно. Варили зелья, изучали чары, в том числе те, что заставят замолчать портреты бывших директоров и вообще забыть о моем визите. Кандида еще недовольно морщилась, говорила, что это глупость - превращать кабинет в галерею. Раньше все портреты директоров висели в отдельном коридоре и располагались по датам “правления”. Любой мог подойти к ним, посоветоваться или просто поговорить, это не позволяло изображениям директоров скучать и засыпать, все же для них воспитание подрастающего поколения являлось наиважнейшей задачей. Когда все изменилось?
Все посмотрели на Пенелопу, так как та умерла последней, то и знать обязана. Даже если рисовали портреты в одно время, не верю, что Основательница не делилась своим планами или впечатлениями, да и просто событиями. Могла даже специально вложить поздние воспоминания, такое тоже случалось. Правда, для этого требовалось быть неординарным магом.
- Понятия не имею, - беспечно пожала плечами Пуффендуй.
- Что?! - мы с витающей неподалеку Еленой оказались на удивление солидарны. Основатели выразились сдержаннее, но не менее эмоционально. Кто бы знал, как много могут сказать поднятые в удивлении брови. Особенно в исполнении Салазара Слизерина и Кандиды Когтевран.
- Комната находится по левой стороне от входа, Годрик вынужден был поделиться со мной секретом, так как именно там находится управление защитой Хогвартса и Книга юных магов. Я сделала запасной проход туда, чтобы иметь доступ к защите. Этот проход открывается только мне, в то время, как “основной” - “любому проявившему себя достойно”. Так говорил Годрик. Я не знаю, где он находится и как его открыть, прости, Гарри, придется тебе искать самому, - видно было, что Основательница серьезно переживает.
- Ничего, попытаюсь справиться, - кивнул, хотя совсем не был так уверен, как пытался показать. Внутри все скручивало от дикой смеси адреналина, жажды приключений и тревоги.
Выбора нет, это единственный способ покончить со всем одним ударом.
- Ты помнишь руны? - Кандида нетерпеливо постукивала пальцами.
Слизерин молчал, и это молчание, как ни странно, говорило больше, чем любые напутствия. Насыщенно зеленые глаза сверкали из-под аккуратных бровей, как будто маг хотел сорваться, выбежать из портрета и последовать за мной. Это стремление четкой линией проходило по всему нарисованному облику, я видел эту линию так ясно, что она напоминала мне прямую кардиограмму - тонкую, ровную, четкую. Неумолимую.
Если все получится, если мне удастся попасть в Комнату и активировать систему проверки Хогвартса, обнаружения крестражей, если я их найду, то обязан буду немедленно сходить и проверить. И запечатать рунами, показанными Кандидой и Пенелопой. Может так статься, что мое присутствие в кабинете не станет тайной для директора. В таком случае счет пойдет на дни. Дамблдор вполне может перепрятать крестражи по каким-то только ему ведомым причинам. Этого нельзя допустить. Крестражи должны остаться на своих местах до тех пор, пока за ними не придут невыразимцы.
Если у них действительно так много власти, как говорят, они сделают это быстро.
Мысли метались, как перепуганные бабочки, мотыльки у огня. Ни одну не ухватить, не сломав бархатных крыльев.
- Гарри, - Салазар позвал тихо, осторожно.
- М?
- Иди сюда, - поманил рукой.
Нервно рассмеялся, дернув воротник. На дело решил идти без галстука, никогда не любил удавки.
- Думаю, сейчас не время…
- Самое время.
Послушно подошел, влил магию в руны и оказался в теплых, бережных руках. Узкая ладонь с длинными пальцами легла мне на щеку в оберегающем жесте, я ощутил бугорки мозолей, оставленных мечом. Здесь Салазар был реальным до последней реснички.