- Гарри, мальчик мой, проходи, присаживайся, - старый волшебник махнул рукой, указывая на кресло для посетителей.
Снейп посверлил меня взглядом, недовольно скривился - не нашел своим рентгеном оружия и наркотиков. Если однажды он не посмотрит на меня так при встрече, точно решу, что наступил конец света.
И что Бобренок в нем нашла? Характер, я имею в виду? Как говорится, любовь зла.
- Гарри, ты уже читал сегодняшний выпуск “Пророка”?
- Да, директор. Так это правда? Про крестражи?
На лице волшебника появилась грусть.
- К сожалению, - кивнул он. - Как понимаешь, сейчас расследованием занимается не только Аврорат, но и Отдел Тайн. Но я хотел поговорить не об этом. Помнишь ту записную книжку, что ты принес на уничтожение профессору Снейпу?
Кивнул. Еще бы, такой стресс! Интересно другое - почему он не стал расспрашивать меня об этом раньше? Не хотел привлекать внимания? Акцентировать его на особой вещи, особой магии, чтобы ребенок заранее ни о чем не догадался? Тем более, что ребенок с Когтеврана.
- У нас имеются некоторые подозрения, что книжка тоже могла оказаться крестражем. Ты не помнишь, как выглядел человек, который ее тебе передал?
Какой своевременный вопрос! Хотя тогда я вряд ли что-то рассказал, а учитывая мою замкнутость, слова из меня и клещами бы не вытянули.
- Высокий, как вы, директор, в длинном плаще с глубоким капюшоном, - и не надо так фыркать. - А еще… мне показалось…
- Да, Гарри, - подался вперед директор.
- Что у него мантия на животе топорщится, и оттуда проглядывают светлые волосы. Думаю, у него была длинная борода, как у вас директор. И голос старческий. Знаете, сейчас уже трудно вспомнить, а тогда он взял с меня клятву, что я полтора года ни о чем не буду рассказывать.
- Полтора года? - прищурился директор, они со Снейпом обменялись многозначительными взглядами.
Правильно, думайте, почему именно полтора года. И насколько может быть продуманной таинственная личность-шантажист.
- Да, я…
Дверь распахнулась, как от пинка. В кабинет влетел Сириус Блэк, за ним неторопливо вплыл - иного слова не подберешь - Люциус Малфой с неизменной тростью в руках.
- Прошу прощения за вторжение, директор, - Сириус взъерошил волосы на затылке. - Но мне нужно забрать Гарри на некоторое время. Провести медицинское обследование.
- Простите, но почему? Есть какие-то предпосылки? Как мне кажется, Гарри себя неплохо чувствует.
- Его имя полощут во всех источниках информации, высказываются подозрения, что мистер Поттер может быть неадекватен, - поднял подбородок Малфой. - Нам хотелось бы сразу опровергнуть все подобные инсинуации и не давать журналистам повода в дальнейшем вновь вернуться к ним.
- В таком случае, конечно, можете забрать Гарри. Я предупрежу его декана.
Кто? Кто ославил меня сумасшедшим? Зачем это могло понадобиться. Пока мы выходили из кабинета, использовали порт-ключ и шагали по коридорам Мунго, я продолжал перебирать кандидатуры своих возможных “благодетелей”. Если я не опровергну заявления, магическое сообщество будет настроено против меня. Поневоле Герою придется искать общения и поддержки среди сочувствующих.
Среди которых, разумеется, окажется директор.
Как мне это не нравится! Когда же меня оставят в покое?!
Обследование длилось два часа, ничего особенного из себя не представляло. Проверили нервы, реакции, рефлексы, задали десяток-другой вопросов и отпустили с миром и справкой о полной вменяемости. Как моей, так и крестного. Сириус разве что хвостом не вилял. Каждая такая проверка приближала его еще на шаг к вожделенной свободе от Малфоя-старшего.
Тот смотрел снисходительно и не раз тонко намекал о ведении бизнеса, деловой хватке. Думается мне, это Рождество будет последним праздником в жизни Блэка на ближайшие два года, Люциус найдет, чем занять родственничка, у которого простаивают семейные предприятия.
Что самое главное - никаких следов темного заклятия у меня, во мне, ко мне не выявили, шрам, как шрам, его проверили четыре раза.
Я не крестраж, юху! Не то, чтобы сильно беспокоился… Ладно, чего врать, беспокоился, аж коленки дрожали. Не хватало еще делиться сокровенными снами с каким-то безносым. Кстати, если у Томн… тьфу, привязалось, Темного лорда нет носа, значит, и сравнительная антропометрия - ну, там зависимость длины… - на него не распространяется? Получается, у него и в балахоне пусто? Или, наоборот, там компенсация за отсутствующую конечность? Их там два?!
Так, что-то я переволновался, на хи-хи тянет. Но в голову ко мне Темному лорду лучше не соваться. Во избежание травм ранимой психики.
В школу меня вернули вечером, так что удалось избежать возмездия от Грейнджер. Правда, встретившийся Малфой-младший посочувствовал, похихикал и посоветовал еще пару дней не попадаться на глаза разозленной ведьме.
Она попадала в категорию “талантливые маглорожденные студенты”, поэтому одной из первых была вызвана на ковер к Амбридж. К счастью, Бобренок предусмотрительно приготовила себе алиби: классификацию бытовых чар от прошлого столетия до наших дней с описанием того, как они изменились, как стали применяться, какие новшества привнесли маги в данную сферу. Страшно подумать, когда она все это успевала. Догадываюсь, что дело не обошлось без нашего рыжего аналитика, но Рон скорее съест Распределяющую шапку, ой, то есть шляпу, чем признается в вынужденном тщательном просмотре женских журналов по домоводству.
В любом случае, Бобренок осталась вне подозрений, а вот остальные маглорожденные, преимущественно с Когтеврана… Мда, как некрасиво получилось, но мне нужнее. Тем более, что их-то причастность уж точно не докажут, профессор Флитвик бдит.
Выручай-Комната встретила меня гробовой тишиной и напряженным ожиданием, причем ждали не вестей из Мунго.
- Что случилось? - обратился к портретам.
- Сначала ответь, как прошло твое обследование, - покачал головой Слизерин.
- В порядке, мистер Малфой завтра поговорит с Ритой, через дня три-четыре выйдет статья с подборкой цитат обо мне из других источников и письменным опровержением из Мунго. Теперь ваша очередь? Что произошло, пока я отсутствовал?
Маги молча обратили взгляды на письменный стол, буквально похороненный под художественными принадлежностями, зарисовками, черновиками. Поверх бумажной кипы лежал лист плотной, дорогой бумаги, на которой каллиграфическим, четким почерком была написана всего одна строчка:
Совсем неплохо, мистер Поттер. У вас талант.
И что незнакомец имел в виду: сами рисунки или способ подачи информации?
Больше всего меня пугает, что теперь даже в Комнате Кандиды я не могу чувствовать себя в безопасности.
- Не знаю, кто это был и как он прошел, - Кандида прикусила губу. - Нам отвели взгляд, причем сильным заклинанием, такому у нас не получилось бы противостоять. Мы очнулись, а на столе уже лежит записка.
Как можно проникнуть в Тайную Комнату одной из Основательниц? В каноне указывается два способа: портрет Арианы Дамблдор, связанный с “Кабаньей головой” и Исчезающий шкаф.
- Кандида, есть отсюда другие выходы наружу, кроме того, что ты показала мне в прошлый раз, когда я за письмом ездил?
- Ты про туннель в тот дешевый паб? - немедленно поняла намек женщина. - Он заблокирован, - хищная улыбка, несмотря на всю серьезность положения, гордая.
- Но… как?!
- Беда того, кто придумал тот туннель в том, что он подсоединился именно к моей Комнате. Будь это любое другое помещение Хогвартса, идея могла бы стать успешной. Но только не с Комнатой. Она по-своему разумна и может сама решать, что принесет пользу студенту, что - вред. Туннель она заблокировала еще в самом начале, когда ты начал рисовать, до моего появления.
- Откуда ты знаешь?
- Чем мощнее использовалась магия при создании портрета, тем он “сильнее”, если можно так выразиться, тем шире его возможности по сравнению с другими картинами. Я вплетена в структуру Комнаты, как неотъемлемая часть артефакта. Изначально это задумывалось ради помощи студентам в поисках знаний. Чары дают мне знание о том, что происходит в самой Комнате, возможность контролировать количество и качество материалов, даже ограничивать его, если понадобится. Салазар может создавать иллюзию, взаимодействовать через руны. И разве ты не заметил, что мы живее, эмоциональнее других картин? - печальная улыбка.